Отступник на краю империи
Шрифт:
— О, нет, — Маро погрозила мне пальцем. — С тобой что-то определённо не так. Я не берусь утверждать, но… Я ведь общалась с другими бессмертными. Смотрела в глаза. У тебя взгляд, как у них. Это как посмотреть в пруд, затянутый ряской. Не понимаю, кто ты такой. Думала, что бес. И притворяешься, как я. А потом оказалось, что ты получил этот странный Дар с хождением сквозь стены. Я теперь вообще ничего не понимаю. Но ты однозначно старше своих лет.
Маро понесло.
— И ты не можешь так драться в свои годы. Ты хоть понимаешь, что при достаточной физической подготовке мог бы порвать меня на лоскуты?
— Да. Понимаю.
Девушка умолкла.
— А зачем тебе эта гимназия? — решил я переключиться на менее скользкую тему. — За эти годы… не поверю, что ты нигде не училась. Можно было десять докторских защитить.
Маро тяжело вздохнула.
— Отец… у него была мечта… чтобы я отучилась в гимназии Эфы. Не знаю, зачем. Она ведь давно существует, если ты не в курсе. Ну, и… я не знаю, как ещё можно почтить его память.
— А клан? Ты ведь в нём раньше не состояла.
— Нет, — девушка покачала головой. Не могу избавиться от этой дурацкой привычки считать Маро девушкой. — Отец состоял.
— Он был одарённым?
— Нет. Мама была. А папа работал в одном из НИИ правящего Рода. Там они и познакомились.
— Но твоя мама — не бес.
— Я же тебе говорила. У нас в семье нет ни одного беса. Никто не знает, что это за гены. Плата за бессмертие — похороны близких. Ты знал, что это единственный Дар, который почти нереально культивировать? Никогда не знаешь, где выскочит. В браке у бессмертных часто рождаются… обычные дети. Лишённые не только возможности управлять своей ки, но и самой вечности. И мы смотрим, как они умирают.
Голос Маро дрогнул.
— Только не говори, что вступила в клан по воле отца.
Прозвенел звонок.
Никто из нас даже не дёрнулся, потому что следующим уроком значилась теория психотипов, по которой уже были выставлены оценки.
— Он-то как раз не хотел, — грустно улыбнулась Маро. — В отличие от мамы. Знаешь, когда началась та война, где Хасан потерял свои ноги… я была одним из лучших пилотов Эфы. Но мы воевали в чужой стране против армии, поддерживаемой Волками. И нас там… вроде как не было. Так что Трубецкие от нас отказались.
— В смысле? — опешил я.
— Вычеркнули отовсюду, — пояснила Маро. — Из армейских списков, реестра клана, вообще отовсюду.
— Я не знал, что так можно.
— Можно, — заверила девушка.
— И что ты сделала?
— Разорвала с ними отношения, естественно. В Россию я не могла вернуться, потому что знала слишком много. Хасан… не знаю, как у него получилось. Наверное, из-за низкого уровня допуска. Он ведь только поначалу был моим командиром, потом всё поменялось.
— И ты не виделась с отцом?
— Его уже не было. Как и мамы.
— Но ты вступила в клан повторно. А теперь сражаешься за них на Турнире.
— Времена меняются, — уклончиво ответила бессмертная. — Они предложили очень… заманчивые условия.
— А как же ланистеры? Получается, ты уже знала, что будешь участвовать во всём этом?
— Конечно. Ланистеры — это спектакль для тех, кто не в теме. Они кое-кого выбрали для отвода глаз. Но все бойцы, даже из дублирующего состава, гораздо старше и опытнее этой школоты.
— Не представляю, что клан мог тебе предложить. После всего, что произошло.
Маро нахмурилась:
— Этой темы я предпочитаю избегать. Не обижайся.
— У каждого свои тайны.
Некоторое время мы рассматривали проплывающий в небе дирижабль. Каждый думал о своём. Мне почему-то вспомнился мастер Мерген, который считался едва ли не самым вредным наставником школы. Учитель, принёсший победу своему клану на одном из Великих Турниров, никогда не говорил о своей семье. На вопросы моих одноклассников отвечал уклончиво либо прописывал любопытным дополнительные отжимания. Постепенно перестали спрашивать. Теперь ясно, почему.
— Остерегайся Гамова, — внезапно заявила Маро. — Ты думаешь, что он играет по правилам, уважает твои условия… Но это не так. Далеко не так.
Жду продолжения.
— Если они не знают, кто ты, — сказала Маро, — то скоро узнают.
— Почему?
— Потому что… это Гамов.
Слова бессмертной ввели меня в состояние мрачной задумчивости. Больше мы не поднимали темы, касающиеся прошлого. Если Маро и догадывалась, что я не тот, за кого себя выдаю, то держала эти мысли при себе. Я получил приглашение наведаться в её родовой особняк после ремонта, на что ответил согласием.
— Правда, я не знаю, когда всё закончится, — добавила бессмертная. — Разрушения весьма серьёзные. И газон придётся новый заказывать.
Аристократы…
Мне бы ваши проблемы.
— А знаешь что, — в глазах девушки загорелись лукавые искры. — Приходи на тренировку после каникул. Я смогу пробить для тебя разрешение у особистов.
— И они не свяжут мои визиты с недавними событиями.
Маро улыбнулась:
— Забываешь про Зимний бал. К твоей персоне будет привлечено всеобщее внимание. К тому же, Гамов знает о нашей дружбе. Я бы не переживала.
После звонка мы отправились в кабинет Райнера, где куратор озвучил текущие оценки, позиции отдельных учеников и шансы претендентов на пробуждение. Пожелал приятных каникул и распустил всех по домам.
На лестничном пролёте меня перехватил Ираклий.
— Ты разве не домой?
Я собирался идти вверх, на третий этаж.
— Этикет, — на моём лице отразилось всё, что я думаю по этому поводу.
— Сочувствую, — Кучеряшка хлопнул меня по плечу. — А что на каникулах? Уже есть планы на Новый год? Ах, да… туплю. Но… Йоль же ты не отмечаешь?