Отступник на краю империи
Шрифт:
— Сейчас — нет, — честно признался я. — Отмечал ли раньше… не помню.
— Заходи второго или третьего в гости, — не унывал Ираклий. — Останется много вкусненького. Знаешь, как у меня мама готовит? Пробовал сациви? А баклажаны с орехами? В Пригорье никто так не делает сациви, как моя мама. Знаешь, почему?
— Нет, — я искренне рассмеялся.
— Потому что она мегрелка, — сообщил Ираклий. — У нас куча семейных рецептиков, о которых никто не знает. Я уже всем про тебя рассказал. Будешь, как родной!
— Спасибо.
— Ты не спасибкай, а приходи в гости, дорогой. Я обижусь, если не придёшь.
— Уговорил, — я аж растрогался такому наплыву дружеских чувств. — Я позвоню.
— Номер знаешь, — Ираклий поднял два пальца, изображая телефонную трубку. — И помни, я с тобой разговаривать не буду, если не придёшь.
Распрощавшись с новоявленным целителем, я побрёл в кабинет Эльвиры Джафаровны.
* * *
— Должен признать, мы не были готовы к столь… массированному вторжению, — Гамов досадливо поморщился. — Не удивлюсь, если Око стянуло в Красную Поляну своих лучших бойцов.
Трамвай втянулся на мост через широкую реку, закованную в гранит.
— Не исключено, — согласился я.
— Хочу выразить благодарность от имени клана, — продолжил князь, — за то, что помог справиться с убийцами. Мы так и не выяснили… как ты проник на охраняемую территорию. И, самое главное, как убил пилота, не повредив корпус меха.
— Не понимаю, о чём речь.
— Ну-ну, — хмыкнул Гамов. — С другой стороны, какая разница… Главное, что ты эффективен, Кромсатель. Чрезвычайно эффективен. Не хочешь перейти на постоянную службу в клан?
Я отрицательно качаю головой.
— В будущем я обязательно рассмотрю ваше предложение, господин Гамов. Но не сейчас.
Князь поджал губы и несколько секунд любовался проплывающими за окном ландшафтами.
— Что ж, твоё право. Я бы предположил, что ты обладаешь неким уникальным Даром или запрещённым артефактом, позволяющим творить… хм… столь фантастические вещи.
— Я бы предпочёл сменить тему. У нас сугубо деловые отношения, ваше сиятельство. Некоторые из своих карт я не хочу раскрывать.
— И это разумно, — одобрил начальник СБ. — Вот только… ты должен понимать… что рано или поздно тобой могут заинтересоваться.
Боги!
Когда это закончится?
— Я не нарушаю установлений инквизиции.
— Все мы не нарушаем, — хмыкнул князь. — Ах, пустое. Я просто хочу сказать: если однажды за тобой придут, никто не поможет.
— Никто, кроме вас, — догадался я.
— Смотря что натворить, — уклончиво ответил Гамов. — Мелкие артефакты — это одно. На такое… хм… глаза порой закрывают. А вот оружие массового поражения… Или, упаси Древние, что-нибудь пулевое… Это черта, которую нельзя переступать.
На протяжении всего разговора меня преследовала мысль, что князь знает гораздо больше, чем говорит. И чуть ли не прямым текстом намекает на «крышу». Самое интересное — тут просматриваются и очевидные выгоды. Я мог бы присягнуть на верность Гамову или даже Трубецкому, выполнять все задания ядра и в итоге получить не только внушительный капитал, но и герб с титулом. Собственно, я и родовое имение мог бы получить. Наверное. Со свободой придётся распрощаться — это правда. Но ведь неплохая же схема? Ничуть не хуже бесконечного выполнения заказов с накоплением подушки безопасности. Даже Федю и Джан я бы пристроил.
Что-то меня останавливало.
Поразмыслив, я пришёл к выводу, что не доверяю начальнику СБ. Очень скользкий тип. И недавний разговор с Маро только укрепил меня в этом подозрении.
— Не буду давить, — Гамов сбавил обороты. — Просто подумай. Можно ведь не только хорошие деньги заработать, но и перейти в высшую лигу. Понимаешь, о чём я?
— Ваше сиятельство, — укоризненно произнёс я.
— Всё-всё, молчу. Теперь о насущном. Завтра я намерен расплатиться с тобой как за тех ребят в Атлере, так и за вчерашние подвиги. Поскольку жизнь Маро Кобалии оценивается руководством клана чрезвычайно высоко… Мы заплатим семьсот тысяч рублей к той сумме, что я уже должен. Итого — миллион двести. Наши морфисты договорятся о передаче.
— Хорошие новости, — я улыбнулся. — Одно удовольствие с вами работать.
Глава 30
Каникулы начались не только в гимназии.
У Джан резко улучшилось настроение, и утром, когда мы, хорошенько выспавшись, собрались на кухне, она предложила:
— А давайте отметим первый день каникул?
— А давайте без «давайте», — пробурчал недовольный Федя. — У меня математика.
Услышав такое, мы зависли.
Джан так и замерла с вилкой, поднесённой ко рту, а я чуть не подавился спагетти.
— Что это с ним? — морфистка перевела на меня озадаченный взгляд.
— Возможно, лихорадка, — предположил я. — Математический вирус.
— Смейтесь-смейтесь, — высокопарно провозгласил толстяк. — Вот когда я стану великим учёным, тогда досмеётесь. Будете мыть полы в моей лаборатории.
Джан не выдержала и прыснула в кулак.
Лёд тронулся.
— Федя, — я посмотрел на оружейника укоризненно. — Когда выходит новая серия Человека-скорпиона, Джан сидит с тобой у телевизора?
— Ну, сидит, — мальчишка заподозрил неладное.
— А когда в кинотеатре показывают Ночного Мыша, кто идёт с тобой на сеанс и полтора часа смотрит эту муть?
— Но-но! — возмутился Фёдор. — Поаккуратнее там. Это шедевр мирового кинематографа.
— Допустим, — согласился я.
— В целом, я понимаю, куда вы клоните, — насупился паренёк.
— Мы задолбались ходить в школу, — подвела итоговую черту Джан. — И теперь хотим отметить это событие.
— Какое событие? — предпринял робкую попытку закосить под дурачка Федя.