Отступник
Шрифт:
Нааглошии, не двигаясь, смотрел в лицо знахаря.
На вершине холма воцарилась полная тишина и неподвижность.
Слушающий Ветер улыбнулся. Он присел на корточки и потер руки грязью и сыпучей почвой, в небольшом количестве покрывающем каменистую вершину холма. Он сложил руки чашей, поднял их чуть пониже лица, и сделал вздох носом, вдыхая аромат земли. Затем он медленно потер руки, жест который каким-то образом напомнил мне человека, готовящегося к однообразному тяжелому труду.
Он снова поднялся на ноги и тихо сказал:
— Мать сказала, что тебе нет тут места.
Нааглошии оскалил клыки. Его рык прокрался на вершину холма подобно самому зверю.
Над головами сверкнула
— Отец говорит, что ты урод, — сообщил он. Он прищурил глаза и выпрямил плечи, лицом к лицу взглянув на нааглошии, в то время как по острову прокатился гром, придавая чудовищно рычащую подтональность голосу старика. — Я даю тебе шанс. Уходи. Прямо сейчас.
Перевертыш зарычал.
— Старый призывающий духов. Потерпевший неудачу защитник мертвого народа. Я тебя не боюсь.
— А может стоило бы, — сказал Слушающий ветер. — Мальчик почти поверг тебя, а он даже почти не знает Динэ, [19] еще меньше Старину. Убирайся! Последний шанс.
Нааглошии выпустил мелодичный рык, его тело изменилось, утолщаясь, физически став плотнее, на вид более мощным.
— Ты не святой человек. Ты не следуешь «Благостному Пути». [20] У тебя нет власти надо мной.
19
Самоназвание индейцев навахо.
20
«Благостный путь» — Самая священная из всех церемоний навахо. Длится 9 дней; на ней пересказывается вся — история мироздания, — проводится в целях излечения или освящения нового жилища; впервые проведена — святыми людьми, — когда они собрались, чтобы создать человека.
— Я не планирую связать или изгнать тебя, старый призрак, — сказал Индеец Джо. — Просто натяну тебе задницу на уши. — Он сжал руки в кулаки и сказал: — Вперед.
Перевертыш зарычал и выбросил лапы вперед. Из них вырвались одинаковые полосы мрака, разделяясь на дюжины и дюжины темных змей, заскользивших по ночному воздуху прямо к Слушающему Ветер. Знахарь не вздрогнул. Он поднял руки к небесам, запрокинув голову назад, и запел на колеблющийся, высокий манер местных племен. Дождь, почти полностью прекратившийся, пошел вновь почти сплошной стеной воды, обрушившись на пятьдесят квадратных ярдов вершины холма, пролившись на встречный сгусток колдовства и растопив его, прежде чем он начал представлять угрозу.
Индеец Джо вновь взглянул на нааглошии.
— Это все, что ты можешь?
Нааглошии прорычал еще несколько слов на неизвестном языке, и начал бросаться зарядами энергии обеими лапами. За шарами из огня, подобно тому, что я видел в Шато Рейт, следовали потрескивающие сферы голубых искр и дрожащие зеленые сферы чего-то очень похожего на желе и пахнущего серной кислотой. Это было впечатляющей демонстрацией призыва. Прилети к Слушающему Ветер кухонная мойка черт знает откуда, это бы не так поразило меня. Нааглошии переступил через все преграды, разбрасывая сырую энергию на маленькой верхушке холма, на которую обрушил дождь знахарь, размыв его до основания.
Я понятия не имел, как старик справился со всем этим, хотя и смотрел, как он это делает. Он снова запел, и на этот раз зашаркал ногами в такт музыке, изгибая свое старое тело назад и вперед, движения замедленные и ослабленные возрастом, но все еще являющиеся частью танца. Вокруг его лодыжек были обвязаны
Вся эта энергия, приближающая к нему, казалось, не могла найти ориентира. Огонь сверкнул, когда он сделал шаг и его тело качнулось, даже не опалив волос. Потрескивающие шарики света исчезли за несколько футов перед ним, и продолжили путь через несколько футов за ним, даже не нарушив расстояния между собой. Шарики кислоты дрогнули в полете и брызнули на землю, прожигая ее и испуская облачко удушливых паров, но не повредили ему. Защита была элегантной. Вместо противостояния силы против силы, могущества против могущества, провал чар, предназначенных для причинения вреда Слушающему Ветер казалась естественным порядком вещей, как если бы было место, в котором подобного рода событие было абсолютно нормальным, разумным и ожидаемым.
Но пока нааглошии разбрасывался агонией и смертью в тщетной попытке превзойти силу Слушающего Ветер, он в тоже время шагал вперед, сокращая дистанцию между ними, до тех пор, пока до старого знахаря не осталось меньше двадцати футов. Глаза Вонючки засветились ужасной радостью, и он с рыком бросился на старика.
Мое сердце подпрыгнуло к горлу. Слушающий Ветер не перешел на мою сторону в этом деле, но он много раз помогал мне в прошлом, и он был одним из немногих чародеев, уважающих Эбенизера МакКоя. Он был порядочным человеком, и я не хотел видеть, как ему причиняют вред из-за меня. Я попытался прокричать предупреждение и поймал взгляд на его лице, в то время как нааглошии стремительно атаковал.
Индеец Джо улыбался свирепой волчьей улыбкой.
Нааглошии опускался, растягивая рот в волчью морду, выпуская когти из всех лап и готовясь к яростной атаке на старика.
Но Слушающий Ветер проговорил Слово, голос сотряс воздух силой, и затем его фигура начала плавиться, изменяясь так плавно, словно она была из жидкой ртути, казалось, что она сдерживалась лишь усилием его воли. Его тело преобразовалось во что-то другое, так же естественно и быстро, как глубокий вздох.
Когда нааглошии приземлился, он не вонзил когти в старого чародея.
Вместо этого он обнаружил себя морда к морде с бурым медведем размером с микроавтобус.
Медведь испустил сотрясающий кости рев и подался вперед, подавляя нааглошии массой и мышечной силой. Если вы когда-нибудь видели подобного взбешенного зверя в действии, вы знаете, что это невозможно точно описать. Громкий рев, вздымающиеся груды мышц под тяжелой шкурой, блеск белых клыков и пылающие красные глаза составляли единое целое, гораздо большее, чем сумма отдельных частей. Это ужасно, атавистично и затрагивает древнюю инстинктивную сущность внутри каждого человека, которая помнит, что такие вещи предвещают ужас и смерть.
Нааглошии закричал сверхъестественным и чуждым воплем и яростно кинулся на медведя, но перехитрил сам себя. Его длинные, элегантно острые когти, идеальные для потрошения мягкой кожи людей, просто не имели достаточной массы и силы, необходимых, чтобы пробиться сквозь толстую медвежью шкуру, и не такие длинные, чтобы прорваться сквозь слои жира и мощных мышц. Все, что могли эти когти — это запутаться и сковать конечности, словно пластиковая расческа в волосах.
Медведь схватил голову перевертыша своими огромными челюстями, и казалось, что бой окончен. Тогда нааглошии размазался, и там, где мгновение назад было смутно напоминающее обезьяну существо, появилось с желтым, цвета мочи, мехом высокое поджарое животное, похожее на хорька с большими челюстями. Оно вывернулось из захвата огромного медведя и уклонилось от двух ударов его гигантских лап, издав вызывающее, насмешливое рычание, выскользнув на свободу.