Отступник
Шрифт:
Я фыркнул. Я мог согласиться с этим. Вероятно на это у него были причины. Кроме того, кто из нас добился большего успеха в драке с нааглошии? Я решил не быть идиотом и послушать знахаря.
— Существо, — сказал я, — сбило его. Может быть ранило или убило.
Индеец Джо кивнул. Его сломанная рука была прижата к шине и обвязана медицинскими бинтами. Стражи вероятно принесли с собой свое собственное снаряжение.
— Я видел самый конец вашей драки. Именно поэтому я счел уместным отнестись к существу точно также. — Он покачал
Меня начало слегка мутить.
— Он?..
Слушающий Ветер слегка улыбнулся и покачал головой.
— Потерял сознание на некоторое время, и поранен шипами ежевики, хотя доспехи защитили его от худшего.
Я обнаружил, что выдавил маленький короткий смешок облегчения.
— Эти доспехи? Вы шутите.
Он покачал головой.
— Гораздо больше пострадала его гордость, думаю. — Его темные глаза блеснули. — Малыш любит вступать в драку со столь далеким от его весовой категории противником. То еще зрелище.
Эбенизер фыркнул.
— Да. Удивляюсь, где пикси такому научились.
Я почувствовал, как мои щеки наливаются краской.
— Я этого не хотел. Я был вынужден.
— Ты затеял хорошую драку, — сказал Слушающий Ветер. — Не очень умную драку. Но этот старый призрак ближе к чистому злу, чем все, что ты видел. Хороший человек всегда противостоит этому.
— Вы заставили его бежать, — сказал я. — Вы могли бы убить его.
— Конечно, — сказал Слушающий Ветер. — Пришлось бы сесть ему на хвост, а затем снова драться. Это могло занять несколько часов. Пришлось бы довести старого призрака до отчаяния. Он бы стал использовать невиновных для прикрытия, создания помех и отвлечения внимания. — Старый знахарь пожал плечами. — Может быть я бы еще и потерялся. А в это время пауки бы пожирали старых товарищей на холмах и чистили свои клыки их костями.
Эбенизер фыркнул.
— Такое никогда бы не произошло. Я не сильно забочусь о вампирах, особенно об этих пронырах из Белой Коллегии, но могу сказать о них одно. Они умеют сражаться, когда их склонят к этому. После первой стремительной атаки эти пауки были гораздо более осторожными.
— Да, — сказал я. — Они не выглядели особо храбрыми, когда пытались остановить меня на тропе к Эдинбургу.
Оба старых чародея обменялись взглядами, и затем Индеец Джо повернулся ко мне.
— Ты столкнулся с пауками на Пути?
— Да, — сказал я.
Я подумал об этом и был удивлен.
— Это было совсем недавно?
— Два дня назад, когда добирался до Эдинбурга. Я говорил вам об этом. Убийца должно быть каким-то образом наблюдал за чикагским концом Пути, чтобы рассчитать время и место для того, чтобы остановить меня.
Я выдавил маленький усталый смешок.
— Что смешного? — спросил Эбенизер.
— Ничего, — сказал я. — Просто оцениваю иронию и острю. Полагаю он не хотел,
— Похоже на разумную теорию, — сказал Индеец Джо. Он взглянул на Эбенизера. — Должно быть, кто-то в Эдинбурге. Это сужает круг подозреваемых.
Эбенизер согласно хмыкнул.
— Но не намного. Мы приближаемся к разгадке. — Он выдохнул. — Но Моргану это пользы не принесет. — Он поднялся, и его колени пару раз хрустнули. — Хорошо, Хосс, — сказал он тихо. — Думаю, мы не можем это больше откладывать.
Я сложил руки и невозмутимо взглянул на Эбенизера.
Лицо старика потемнело.
— Хосс, — сказал он тихо, — я ненавижу это так же, как и ты. Но так же, как тебе это не нравится, так же, как не нравится это мне, Старейшина Мэй права. Настоящий убийца знает, что Морган невиновен, но остальные силы нет. Они только увидят, что мы ведем дела жестко и быстро, как всегда. Черт, может быть это даже внушит настоящему убийце уверенности, и он оступится и сделает ошибку.
— Я сказал Моргану, что помогу ему, — сказал я. — И помогу.
— Сынок, — сказал Индеец Джо тихо, — теперь никто ему не сможет помочь.
Я стиснул зубы.
— Может быть. А может быть и нет. Но вам я его не отдам. И я буду драться, если это понадобится.
Эбенизер посмотрел на меня и затем покачал головой, грустно улыбаясь.
— Ты не сможешь сражаться один со своими маленькими друзьями пикси сейчас, мальчик.
Я пожал плечами.
— Попытаюсь. Вы его не получите.
— Гарри, — сказал тихий голос, магически искаженный щитом.
Я поднял взгляд на Моргана, лежащего на соломенном тюфяке, его глаза были открыты, а взгляд направлен на меня.
— Все в порядке, — сказал он.
Я удивленно уставился на него.
— Что?
— Все в порядке, — сказал он тихо. — Я пойду с ними. — Его взгляд переместился на Эбенизера. — Я убил ЛаФортиера. Я заставил Дрездена поверить в свою невиновность. Я дам показания.
— Морган, — резко сказал я, — что, черт возьми, ты делаешь?
— Свой долг, — ответил он. В его голосе, думаю, скользнула слабая нотка гордости, исчезнувшая с тех пор, как он появился у моей двери. — Я всегда знал, что может быть потребуется отдать свою жизнь, чтобы защитить Совет. Так и случилось.
Я посмотрел на раненого, мой желудок скрутило.
— Морган…
— Ты сделал все, что было в твоих силах, — сказал тихо Морган. — Несмотря на то, что было между нами. Ты рисковал снова и снова ради меня. Это были достойные попытки. Но этого не избежать. В этом нет стыда. — Он снова закрыл глаза. — Ты научишься, если проживешь подольше. Никогда не победить их всех.
— Проклятье, — вздохнул я. Я попытался прикрыть руками лицо и вынужден был отдернуть их обратно, когда правая щека от прикосновения загорелась болью. Я все еще не мог видеть правым глазом. — Проклятье, после всего этого. Проклятье.