Отступники
Шрифт:
Потом Рем осторожно поднялся над краем, и, выбравшись полностью, пошел к башне. Я нагнал его и сказал:
– Невероятно.
Рем посмотрел на меня как на идиота, и с разбегу пнул череп Кира, отчего тот улетел в чащу.
– Ну и что это было? Клянусь, эта башня чокнутая.
– Ты до сих пор не понял?! – вскричал я радостно. – Зопу, Кир, Ретгварт, Барлон! Это все слуги Вига!
– Ну и что?!
– А то что… Клянусь Первым, Рем, ты когда-нибудь был в театре?
– Это где идиоты в масках скачут с деревянными мечами? – уточнил Рем.
– Да, это где идоты в масках… Смотри: Гелберт не
– Да ты можешь тремя нормальными словами объяснить в чем змеево дело?! – вскипел Рем.
– Первый подери, Рем, – я схватил шест Кира, и принялся чертить на траве воображаемые буквы. – То, что мы сейчас видели. Это, конечно, было довольно нелепо. И непонятно, почему они называли себя червивыми свиньями.
– Червивыми собачьими тушами, – поправил Рем.
– Да… Но в общем это был сам Дориан Виг, он же некуморк, и его четыре самых приближенных советника. Магистры и лорды. Понимаешь? Кто-то или что-то, возможно наша башня, разыграла перед нами спектакль, который перевирал легенду. Если верить тому, что здесь произошло, Дориан Виг умышленно замуровал маггов в башне, против их воли, но вовсе не затем, чтобы укрепить башню, хотя этого он тоже добился. А только лишь ради сокровищ, которые они упрятали туда.
– Хм, – Рем поскреб в затылке пятерней. – Легенда-шмегенда… Дело, змей подери, не в ней. Будь я проклят, если не слышал упоминания тайного хода.
– Да, – я повернулся к нему, скалясь как монах на оргии. – Именно.
– Он сказал «в воду», – припомнил Рем.
– В воду, – повторил я.
Мы стояли на краю рва, с отвращением глядя на зеленоватую муть, в которой все время чудилось некое угрожающее шевеление. Воняло нестерпимо. Я легко мог представить себе, как погружаюсь в эту мертвую воду, и тут же ил слепит мне глаза, я ничего не вижу, а на ощупь уже окружен бандой голодных змей. Я поежился и посмотрел на Рема.
– Очистить разум… – бормотал сухолюд. – Впрочем, ты был прав, сигануть в эту отхожую яму без очищения разума невозможно. Но ведь он был повелителем. Змей подери, разве стал бы он самолично соваться в это дерьмо, если б не было какой-нибудь обманки. А ну, дай мне эту свою палку.
Я отдал ему шест, и Рем одним концом опустил его в воду, почти полностью. Я держал его за пояс, чтобы он не свалился.
– Ну как? – спросил я.
– Еще ниже, – приказал Рем. Палка почти полностью ушла под воду, пальцы сухолюда касались поверхности. – Проклятье! – он со злостью оттолкнул шест от себя и тот ушел вниз.
Я помог Рему встать на ноги, и мы сели на траву.
– Палка была длиной в два хвоста! – воскликнул Рем. – И все равно я не нащупал дна. Я не знаю, Престон. Я просто не представляю, змей подери, как там можно что-нибудь отыскать! С ними все-таки был Мудрейший. Он всяко наколдовал им какие-нибудь воздушные пузыри. Хотя это все равно нелепо… Надо же так любить золото. Из них получились бы отличные воры.
– Они и были ворами, – откликнулся я со слабой улыбкой. – Все чинуши это ворье. Просто более солидно настроенное. Да, нужно было взять какие-нибудь костюмы из резины. Или хотя бы сапоги с голенищем в три хвоста. – И тут вдруг меня осенило, словно мешком по голове ударило. – Из чего была палка?
– Обычная деревянная палка, – пожал плечами Рем.
– Ну, тогда давай возьмем ее и попробуем дно в других местах! – развеселился я.
– А что толку? – вздохнул Рем. – Впрочем, кто мы будем, если не попробуем. Постой-ка, – он смотрел на поверхность воды и недоумевал. – А где она?
– Может быть, утонула, – я развел руками.
Рем встал и обежал башню кругом. Это заняло время.
– Ее нигде нет, – сообщил он, остановившись рядом со мной. – Она не всплыла. Слушай Прес, я толкнул ее не настолько сильно, чтобы она воткнулась в дно. Она должна была всплыть.
– И что это значит? – спросил я ухмыляясь.
– Ну… Либо палку заглотил какой-нибудь совсем уж отчаявшийся монстр. Либо там какая-то зловещая маггия, которая притягивает ко дну все, что попадает в ров. Чтобы не дать всплыть идиотам вроде нас.
– Возможно, – кивнул я, поднимаясь. – Но ни в том, ни в другом случае Дориан Виг сотоварищи, не рискнул бы соваться туда. Ведь ты прав Рем, такие выдающиеся личности не могли себе позволить барахтаться в этом отстойнике.
– А если башня специально придумала это, чтобы заманить нас?
– Сомневаюсь, – я достал из кармана клок бороды. – Видишь? Это, не шкура матки некуморков. Это борода Тепе Красивого. И нас от некуморков спасла башня. Больше некому. А стало быть, она нам симпатизирует.
– Что ты сейчас сказал про бороду? – встрепенулся Рем.
Я повторил.
– Ах ты… – глаза сухолюда налились кровью. – То есть мы должны были подохнуть там?
– Но не погибли! – возразил я торжественно.
– Я оторву тебе голову, – сообщил Рем, сжимая кулаки.
– Сначала догони, – ощерился я.
И одним плавным движением скинул с себя балахон, ступил на край рва, и нырнул в теплую слепящую воду.
Глава 5
Ненависть!
Первое, что я увидел, после того как мой хребет нашел опору, был второй Престон, который смотрел на меня сверху, скрючившись в противоестественной и жалкой позе. Спиной он лежал на полу, а зад его, с отвисающими вперед ногами, упирался в стену. С кончиков мокасин ему прямо на лицо капала вода, и вообще вода сейчас была в каждой нитке его одежды. Но он, несмотря на всю очевидную нелепость своего положения, улыбался. Я тоже улыбнулся его самоиронии, а он вдруг исчез, и мне на голову, изрыгнув терпкое проклятье, свалился Рем.
Я охнул, и спихнул его с себя, пытаясь не угодить лицом в самые интимные промежутки сухолюда. Наконец, после яростной возни, мы приняли человеческие позы, и Рем сказал:
– Конец тебе, змеев отхвосток, – после чего заехал мне в живот локтем.
Некоторое время я вынужденно хранил молчание, и, отдуваясь, глядел, как Рем, все более дурея лицом, осматривал место, в которое мы попали.
Это было нечто вроде замкнутого кольцеобразного коридора, идеально-ровного, с полом и стенами, которые аккуратно облагораживала резная стеклянная плитка. На стенах эта плитка излучала ровное, приятное сияние, похожее на свет прошедший сквозь пивной бокал. Плитка была теплой на ощупь и, при внимательном изучении, была вся пронизана тонкими сосудиками, по которым, как мне показалась, циркулировала какая-то жидкость.