Оттенки изумрудных глаз
Шрифт:
Все внутри колотится, лихорадочно дергается, течет, будто плавленный воск. Сердце истошно катается в грудной клетке с боку на бок, лопая сосуды с кипящей кровью.
А я вся сжалась, ожидая грубой реакции бога коварства. Сейчас накричит, или же, что еще хуже, молча встанет и уйдет, оставив меня одну замерзать во сне на снегу…
Поток этих мыслей внезапно прерывается. Я слишком поздно успеваю это понять, потому что мое внимание сосредотачивается на совершенно ином.
Палец, одаренный минуту назад моим
Все растрескалось. Запеклось. Застыло.
Губы невыносимо начало жечь. И дыхание таки застряло в моей судорожно сокращающейся непонятно отчего груди.
Мысли с крахом рассыпались по дну умершего сознания.
Только оглушительный стук пульса в кожу висков.
Я отрешенным взглядом пялюсь на вновь застывшие длинные пальцы.
Спустя незнамо сколько времени все-таки приоткрываю рот, но это единственное мое движение. Медленно веду самым кончиком зудящего языка по горящей от этого прикосновения губе.
Все так же солоно. Со слабым, едва уловимым привкусом мяты…
Кажется, я поперхнулась воздухом, оставшимся у меня в горле.
Внутри что-то резко щелкнуло и перевернулось, оживляя замерший механизм. Побуждая к следующему безумному действию.
Ты когда-нибудь будешь думать о последствиях?
Ничего не соображая, я снова подаюсь вперед, ерзая, и запечатлеваю поочередно на каждом пальце Локи по целомудренному поцелую. Не дожидаясь ответной реакции, возвращаюсь к указательному, оставляя на нем невидимые отпечатки своих губ.
Все вокруг распадется на звенящие осколки прямо в рыхлый снег. Мной целиком завладел жар, плавно перетекающий в низ живота. Я неслышно застонала, прикусив горящую нижнюю губу, ненадолго прервав свое занятие.
Разве можно так? Сходить с ума просто лишь от одного…
Губы снова складываются в трубочку. Я вбираю в себя ощущение прохладной кожи, мятный соленый вкус, отметая последние мысли едва шевелящегося рассудка.
Голова будто набита войлоком. Сознание больше не управляет мной. Только желание.
Грудь ломится от жара, который течет внутревенно, воздух вокруг, кажется, потрескивает, будто пронизан электричеством. Которое прошивает, пинает меня.
Безумная. Господи…
— Давай засыпай, иначе совсем не отдохнешь.
Его тихий голос, раздавшийся за моей спиной, резко швыряет мои воспарившие чувства в ледяной снег. Я вздрагиваю и замираю, так и не коснувшись распухшими губами мягкой кожи в очередном поцелуе. Слова трикстера оживляют мое сознание, начиная крутиться в нем. Я медленно пробую их на вкус, чувствуя, что не могу быстро отойти от накатившего желания.
Все начинает постепенно возвращаться на свои места. Я в кои-то веки успокаиваюсь. Напрягшиеся мышцы остывают и расслабляются под натянутой кожей. Я огорченно хмурюсь, но тут же одергиваю себя. Здравый рассудок
Я не решаюсь заняться сейчас тем, чтобы корить и журить себя, поэтому быстро закрываю глаза, желая заснуть, не думая ни о чем.
Это просто одержимость. Которая намертво въелась в мое сердце. Нужно научиться держать ее под контролем.
Ожившего слуха касается знакомый треск поленьев, и я еще больше расслабляюсь, вернув умиротворение. Сумасшедшее биение сердца успокаивается.
Все в порядке. Забудь то, что было несколько секунд назад. Нелепость.
Я глубоко вздыхаю. Меня начинает окутывать долгожданный сон. Отгоняю бурлящие мысли и ерзаю на месте, еще сильнее вжимаясь в широкую грудь Локи. В конце концов замираю и начинаю засыпать.
Напоследок все-таки не удержавшись и совсем легко коснувшись остывшими губами фарфоровой кожи…
***
Меня резко вырывает из сна хруст последнего догоревшего полена. Я широко распахиваю глаза, напрягая одеревенелые ото сна мышцы. Все тело пронзила секундная ломота.
Только что ожившее сознание никак не может ничего понять. Где я? Сколько времени? Почему спину и талию греет так, будто…
Глаза наконец привыкают к темноте, и я натыкаюсь сонным взглядом на собственные пальцы, переплетенные с пальцами Локи.
Мозг пробивают свежие воспоминания. Я кривлюсь, прикусывая зудящую губу. Отвожу глаза на выбивающийся из-под пепла тусклый оранжевый свет — все, что сталось от огня.
Без него будет еще холоднее.
Я осторожно выпутываю свои пальцы из прохладной ладони, тихонько шевелюсь, стараясь не потревожить бога коварства, и медленно разворачиваюсь так, что теперь могу видеть его. Грудь наполняет какой-то непонятный восторг от того, что открылось моему взору.
Локи. Спящий.
Бледная сонная улыбка трогает мои губы. Внутри что-то начинает подрагивать, теплится, будто заворочался живой мохнатый зверек прямо под сердцем. Мне казалось, что я открыла для себя что-то новое, неизведанное, даже запретное. Интересно, скольким людям доводилось видеть великого бога коварства спящим?
Я внимательно разглядываю разглаженные черты лица, не потревоженные никакой эмоцией, длинные пушистые ресницы, отбрасывающие причудливые тени на белоснежную кожу, черные волосы, обрамляющие ее…
— Так и будешь пялиться на меня всю ночь?
Я дергаюсь от ударившего хрипловатого голоса по барабанным перепонкам, но от инстинктивного отстранения меня избавила сильная рука, притянувшая только ближе.
Сердце начало биться несоразмерно, а секундный испуг пробежался по всему телу от макушки до кончиков пальцев ног, оставляя неприятные мурашки. Волосы на коже встали дыбом. Мой растерянный взгляд забегал по сгустившейся вокруг нас темноте. Я отчаянно пыталась придумать себе оправдание.