Отвага (сборник)
Шрифт:
— Не пей много.
— Во рту пересохло, Владимир Петрович!
— Смочи — легче будет.
Саша запрокинул фляжку. Вода была теплая и безвкусная. И тем не менее захотелось выпить ее всю сразу, но все же удержался. Набрал немного воды, пополоскал во рту и медленно проглотил ее. Легче, конечно, не стало. Но ничего не поделаешь — придется терпеть.
Придерживая лошадей, они медленно спустились по отлогому склону, поросшему сухой колючкой. И тут же начали подниматься на следующий бархан. Под копытами мерно хрустел песок. Тяжело всхрапывали уставшие лошади.
Опять оказавшийся позади всех, Саша с тоской думал, что эта, пустыня с ее палящим солнцем, режущей глаз желтизной песков и скудной выгоревшей растительностью, наверное, никогда не кончится. Даже не верится, что есть где-то тенистая зелень садов,
— Сабир Гарифулин мог податься в три места, — громко сказал майор милиции Куликов, хотя в комнате, кроме него и Саши, никого не было.
Навалившись всем телом на стол, он склонился над картой области, слегка обтрепавшейся по краям, испещренной какими-то только одному ему понятными пометками. Красным карандашом, казавшимся в его толстых пальцах особенно маленьким и хрупким, аккуратно нарисовал кружок. От него провел короткую жирную линию и остановил карандаш, не отрывая от бумаги.
— Вот здесь, в районном центре, живут его престарелые родители. Через местную милицию мы наводили справки: Гарифулин там не появлялся. И думаю, вряд ли появится. Слишком рискованно. Там его все знают, и, конечно, появление Гарифулина вряд ли останется незамеченным. Человек он опытный и потому не станет лезть на рожон. Вариант отпадает, хотя полностью исключать его, разумеется, нельзя.
Рука Куликова вернулась к кружочку и провела от него еще одну линию, чуть подлиннее.
— Возможно, он направился сюда — в небольшой рабочий поселок, где живет его жена. Теперь уже бывшая. Когда он находился в заключении, она оформила с ним развод. Собственно, еще задолго до этого между ними прекратились всякие семейные отношения. Нет, вряд ли он туда поедет. Ему сейчас нужно укромное местечко, где бы его никто не знал и не задавал лишних вопросов, затаиться и переждать… И в этом отношении третья точка со всех сторон обладает просто идеальными условиями.
Куликов провел еще одну линию, самую длинную, доходящую почти до края карты, окрашенного в ярко-желтый цвет. Резким движением поставил большой вопросительный знак — и задумался. Его широкий крупный лоб с залысинами прорезали две глубокие морщины. Он несколько раз обвел карандашом вопросительный знак.
Саша рискнул нарушить затянувшееся молчание:
— А где это?
— Где, спрашиваешь? В Кызылкумах. В переводе означает «красные пески», — ответил майор и, не отрываясь от карты, поинтересовался: — Бывал в пустыне?
— Нет, — ответил Саша. — Не приходилось.
— Забытые богом места. Жара, пески, колючка — вот и все радости.
Взглянув на точку, где заканчивалась третья линия, Саша спросил:
— А где же… где его там искать?
— Гарифулина-то? Вот здесь! — Куликов наугад ткнул пальцем в желтое пятно, подумал немного и ткнул пальцем еще раз чуть подальше: — Или здесь! Плюс-минус какая-нибудь сотня километров. Сущий пустячок! — Поймав на себе недоумевающий взгляд Саши, усмехнулся: — По нашим данным, в тех местах находится его младший брат Нигматулла. С отарой кочует по пескам. Вот к нему-то скорее всего и направился Сабир Гарифулин, которого мы разыскиваем. И, надо признаться, в пользу этого предположения есть достаточно веские доводы. Места отдаленные, глухие. Полнейшее безлюдье. Удобнее места для того, чтобы укрыться, пожалуй, трудно найти. А если к тому же имеется родственная душа, которая даст тебе приют, накормит, обогреет, то вообще можно жить, не зная горюшка…
Подперев ладонью щеку, он надолго задумался. Саше хотелось высказать тонкие и убедительные суждения О случившемся, которые на поверку оказались бы единственно правильными. Но, к сожалению, ничего путного в голову не приходило, и он, если честно признаться, откровенно скучал. Он даже не мог представить себе этого Сабира Гарифулина. Такие индивидуальные особенности, как густые мохнатые брови, края которых неожиданно вздергиваются вверх остренькими стрелочками, придавая лицу хитрое и колючее выражение, и резкие носогубные складки, утяжеляющие подбородок, массивный, рубленый,
Но Саше казалось, что при тех скудных данных, которыми они располагали, просто невозможно найти преступника.
Хотя, может, Куликов со своими расчетами вовсе ни при чем, просто у него, Саши, дурное настроение. Вообще-то для недовольства у Саши была причина. Вот уже вторую неделю, с тех пор как началась его преддипломная практика — если честно сказать, не практика, а занудство сплошное, — он чувствовал себя не в своей тарелке. Вместе с сокурсником Геной Котенко его направили в милицию. Саша заранее предвкушал, с какой легкостью будет демонстрировать на практике свои познания в области уголовного права, какое впечатление это произведет на оперативников, вроде бы уже поднаторевших в своем деле; наверняка кто-нибудь не удержится и скажет: «Да-а! Ребята крепкие!» Увы, все получилось на редкость буднично. Когда они приехали в областное управление и зашли в отдел кадров, встретивший их пожилой капитан с усталым морщинистым лицом долго соображал, куда же направить так некстати свалившихся практикантов. Он стал куда-то звонить и после долгих согласований с начальством направил Гену в ОБХСС, а Сашу — в уголовный розыск, к Куликову. Майор встретил его дружелюбно и сразу же послал в архив городского загса, где Саша два дня листал старые пыльные папки, пытаясь отыскать следы неведомых ему Лебеденко и Серова, якобы родившихся в этом городе. Но, несмотря на все старания, ничего не нашел. Потом еще день провел в адресном бюро. И здесь поиски оказались безрезультатными. Когда он, немного обескураженный своей неудачей, докладывал об этом Куликову, тот спросил: «Внимательно проверил?» — «Как только мог, — ответил Саша, поеживаясь под этим строгим придирчивым взглядом. — Ни тот, ни другой никогда не проживали здесь, в городе». Словно сомневаясь, майор помолчал немного, потом неожиданно сказал: «Я так и думал… Гастролеры. Из них троих только Сабир Гарифулин когда-то проживал в наших краях. Он же и организовал преступную группу». Поймав недоумевающий взгляд практиканта, майор открыл сейф, вытащил оттуда папку и положил ее перед Сашей: «Вот, ознакомься!» Пролистав довольно объемистую папку розыскного дела, состоящую из объяснений различных людей и ответов на запросы, Саша наконец уяснил суть дела. Оказывается, преступная группа, состоящая из трех человек, совершила несколько ограблений. Лебеденко и Серова поймали, и по их делу сейчас шло следствие. А Сабир Гарифулин как сквозь землю провалился. Никаких следов. Его розыском и занимался майор милиции Куликов. Впрочем, пока безуспешно. Но Куликова, кажется, это ничуть не смущало. С невозмутимым видом он куда-то звонил, наводил справки, утрясал какие-то вопросы — словом, занимался делом, имеющим, как казалось Саше, весьма отдаленное отношение к задержанию опасного преступника. Потом на несколько дней вообще куда-то исчез. Саша торчал в дежурной комнате, в составе оперативной группы даже выезжал на места происшествий: квартирная кража, кража в промтоварном магазине, семейная свара, закончившаяся дракой… Сегодня Куликов появился, непривычно оживленный, энергичный.
Опустив широкую ладонь на карту, Куликов шумно встал и решительно сказал:
— Ну что ж, на том и порешим! Будем искать Сабира Гарифулина у черта, на куличках, то бишь в песках. Полной уверенности, что он находится именно там, конечно, нет. Но доверимся интуиции, а? — И самому себе ответил: — Доверимся! Тем более что ничего другого, более подходящего, нет. — Подумал немного, по-прежнему глядя на карту, словно проверяя, не упустил ли чего, и, повернув голову, сбоку посмотрел на Сашу: — Поедешь со мной?
— Я?
— Конечно, ты.
— В Кызылкумы?
— Куда же еще!
Саша растерянно пробормотал:
— Честно сказать, не знаю…
— Испугался, что ли? — по-своему истолковав его неуверенность, безжалостно спросил Куликов. — Можешь отказаться — твое право. Никто тебя не упрекнет. Человек ты здесь временный, скоро уедешь. Сколько тебе осталось у нас практиковаться? Кажется, две недели, да? Ну так отсидишь их преспокойненько в управлении — бумажки будешь подшивать, потихоньку приглядываться, что к чему. А что — тоже практика. На будущее пригодится. Потом получишь положительный отзыв — и айда обратно в институт. А?