Отважная лягушка

Анфимова Анастасия Владимировна

– К кому?
– как и следовало ожидать, тут же поинтересовался десятник.

– К Герату Влатусу купцу из Цилкага, к хозяину постоялого двора Кеду Дирку, к Минтару Рутлину Калвиту - командиру конной сотни Третьего Победоносного Пограничного легиона, - быстро отбарабанила девушка, благоразумно умолчав о командире конной стражи Гедора.

Заметив промелькнувшую по лицу собеседника тень недоверия, добавила:

– Ваш человек их видел, когда копался в моих вещах. Если хотите, я прикажу рабыне их принести.

Предлагая, она очень надеялась, что у Риаты хватит ума догадаться, какие письма можно показывать

этому командиру бравых мародёров, а какие нет.

– Не нужно, - досадливо поморщился десятник, вновь уставившись на старшего урбы.

– Господин Картен обещал, что родственники госпожи Юлисы щедро заплатят, - торопливо проговорил тот.
– Если мы поможем ей добраться до Радла.

– К кому ты туда едешь?
– уже немного другим тоном поинтересовался старый козёл.

– К Итуру Септису Дауму регистору Трениума, - ответила путешественница, чувствуя, как ком в животе понемногу рассасывается.
– У меня к нему письмо. Если желаете...

Собеседник раздражённо скривился, и девушка решила, что старый вояка, видимо, не шибко силён в грамоте.

Следующий вопрос подтвердил её предположение.

– Чем ты ещё сможешь подтвердить своё имя?

– Фамильным перстнем отца, - отчеканила Ника, понимая, что во-вот может остаться без него.

– Покажи!
– решительно потребовал десятник.

Со вздохом сняв с шеи шнурок, девушка шагнула к смирно стоявшему коню и вложила кольцо в широкую, коричневую ладонь воина.

"Прощай, реликвия рода Юлисов, - хмыкнула она про себя, наблюдая, как пограничный страж пристально разглядывает вырезанный на золоте герб.
– Тебя я больше не увижу".

На какой-то миг ей показалось, будто десятник сейчас опустит печатку в седельную сумку или просто сунет за пазуху. Но вместо этого воинский начальник легонько бросил перстень в сторону собеседницы, а когда та ловко поймала, одобрительно хмыкнул.

– Пусть боги хранят вас в дальней дороге госпожа Юлиса.

– Да не оставят они и вас своими милостями, господин десятник, - чуть поклонилась путешественница, с отвращением ощущая, как предательски дрожат колени.

Глядя вслед удалявшимся воинам затуманенными от выступивших слёз глазами, Ника в бессилии привалилась к колесу телеги.

– Ой, госпожа!
– встрепенулась Риата, пытаясь её поддержать.
– Страх-то какой! Я чуть не описалась!

Ника едва не ответила "я тоже", но вовремя прикусила язык. Отстранив рабыню, она шагнула к старому артисту и отвесила низкий поклон.

– Благодарю вас, господин Гу Менсин. Вы спасли мне жизнь.

– Но вы же помогли выручить наших мальчиков, - устало усмехнулся старший урбы.
– А мы, служители Нолипа, добро не забываем.

– Я тоже!
– тряхнула головой девушка.
– Вы только что уменьшили сумму своего долга наполовину!

Артисты, с гомоном забиравшиеся в фургон, притихли.

– От всей суммы?
– решил на всякий случай уточнить старый актёр.

– От того, что осталось!
– разъяснила путешественница.
– И никакой доли сверху!

– Да благословят вас боги, госпожа Юлиса!
– довольно рассмеялся Гу Менсин.
– Так мы скоро со всем долго рассчитаемся.

Глава IV

Кажется,

что-то пошло не так

Ведь надо ж так случиться -

Все беды вместе собрались!

Лопе Де Вега.

Дурочка

Квиноум, первый имперский город, вернее городок, а если совсем точно городишко, не произвёл на Нику положительного впечатления. Невысокий, потемневший от времени частокол с приземистыми, квадратными башнями окружал скопище разнокалиберных домиков. Деревянный храм и крошечная площадь форума, где копавшихся в пыли кур оказалось больше, чем людей. Откровенно скучавшие в лавках продавцы и сонная тишина кривых грязноватых улочек, нарушаемая редкими ударами молота, долетавших из городской кузницы.

Жизнь более-менее теплилась возле большого постоялого двора, который пристроился к высокой, деревянной вышке, заметно покосившейся в сторону. Присмотревшись, Ника заметила наверху огороженную перилами площадку, где лениво прохаживался воин и стоял большой трёхногий светильник в виде бронзового щита с кучей углей, из чего девушка сделала вывод, что это какая-то караульная служба, и тревожная сигнализация здесь всё же налажена.

Поскольку денег у артистов по-прежнему не хватало, Гу Менсин лишь испрашивал разрешения поставить повозку на территории постоялого двора.

Когда Ника подошла к ним, хозяин убирал в кошель медяки, а старший урбы указывал Аннию Мару, куда ставить фургон.

Прибрав полученные от старого артиста деньги, солидный мужчина средних лет в светло-коричневой тунике из грубого шерстяного сукна поднял глаза на девушку.

В томительном ожидании прошла примерно минута. Первой не выдержала гостья:

– Найдётся у вас приличная комната, господин?

– Комната есть, госпожа, - усмехнулся хозяин постоялого двора.
– А насколько она приличная - не знаю.

Предупреждение оказалось совсем не лишним. Пройдя по крытой галерее вдоль одноэтажного строения с низкими дверьми и маленькими зарешеченными окнами, мужчина привёл потенциальную постоялицу в крошечную каморку с узкой кроватью, земляным полом и одинокой трёхногой табуреткой. Встревоженные брызнувшим сквозь раскрытую дверь солнечным светом, по стенам, срубленным из толстых потемневших брёвен, шустро забегали крупные чёрные тараканы.

При одном взгляде на это убожество путешественнице сделалось грустно.