Отважная лягушка
Шрифт:
– Остальные комнаты заняты, - со вздохом развёл руками хозяин в ответ на её жалобно- вопросительный взгляд.
– Но завтра один из гостей уезжает.
– Сегодня я переночую в фургоне, - буркнула Ника, отворачиваясь.
Ванна оказалась под стать номерам: даже в вёдрах вода не только грязная, но ещё и вонючая до безобразия. Поэтому девушка во второй раз за всё время путешествия не стала мыться на постоялом дворе.
Пойманная утром на запястье блоха едва не ввергла девушку в панику. Весьма близко познакомившись с подобными паразитами в вигвамах
Она лично осмотрела голову Риаты на предмет поиска насекомых, а потом потребовала от рабыни проделать данную процедуру с ней.
К счастью, неловкая блоха оказалась либо одиноким отшельником, либо разведчицей, не успевшей сообщить своим о новых порциях ходячего корма.
Разговорившись с невольницей, Ника с удивлением узнала, что блохи и даже вши встречаются у довольно состоятельных людей, и вовсе не считаются чем-то позорным или из ряда вон выходящим. Наоборот, кое-кто считает наличие у человека небольшого числа насекомых признаком здоровья.
– Я слышала, госпожа, - осторожно проговорила Риата.
– Будто какой-то древний либрийский мудрец писал, что у больных людей букашки не живут. У них кровь плохая.
– Дурак он, а не мудрец!
– возмущённо фыркнула хозяйка, отвлекаясь от наблюдения за местным рабом, безуспешно пытавшимся поймать вёрткую курицу.
– Помнишь того старика нищего, который напал на нас возле Иокдама? Не очень-то он походил на здорового. А от вшей у него аж борода шевелилась.
Ника отвела взгляд от распахнутой двери фургона и посмотрелась в зеркальце, укреплённое на одной из корзин.
– Блохи, вши с клопами и даже комары могут переносить болезнь от одного человека к другому.
– Это как, госпожа?
– удивилась невольница, на миг перестав возиться с её причёской.
– Разве не боги насылают на нас болезни?
Девушка едва не рассмеялась, но вовремя прикусила язык, вспомнив, с каким пиететом относятся в этом мире к небожителям, хмыкнув, проговорила:
– Власть богов безмерна, но кое-что зависит и от человека. Если объешься гнилыми сливами, то живот заболит у тебя по воле богов или от собственной глупости? Если спрыгнешь с высокой скалы на острые камни, кто будет виноват в твоей смерти?
– Исми, богиня безумия, может заставить человека совершить самый безрассудный поступок, - ловко вывернулась из её логической ловушки Риата.
– Только, если он сам идиот!
– буркнула хозяйка, жестом приказывая рабыне замолчать.
Погружаться в малопонятные ей самой рассуждения местных философов о свободе воли и предопределённости судьбы путешественнице не хотелось.
Однако этот разговор, видимо, сильно заинтересовал невольницу, затронув какую-то струнку в душе, потому что вечером, помогая хозяйке умываться, она неожиданно проговорила:
– Простите рабу глупую, добрая госпожа...
– Чего тебе?
– Ника взяла у неё из рук полотенце.
– Вы говорили, вши да блохи болезнь на себе переносят...
– Бывает, -
– А как, госпожа?
– понизила голос рабыня.
– У них, что магия такая?
Ника огорчённо крякнула, прекрасно понимая, что собеседница просто не поверит в рассказы о клетках, микроорганизмах и токсинах. В этом мире не знали не то, что о микроскопах, слыхом не слыхивали даже о стеклянных очках. С другой стороны, оставлять вопрос без ответа, значит, уронить свой авторитет в глазах невольницы. Все-таки путешественнице льстило сознание собственного интеллектуального превосходства. Как никак даже её скромные школьные знания опережают всю здешнюю науку по меньшей мере на тысячу лет. Вот с учётом этого обстоятельства и следует отвечать.
– Что-то вроде, - она сделала неопределённое движение рукой.
– Когда вошь, комар или блоха сосут кровь больного, то болезнь садится на них, вроде как всадник на лошадь или мула, и едет в здорового человека.
Украдкой глянув на собеседницу, Ника с удовлетворением убедилась, что та слушает с полуоткрытым ртом.
– Зараза таится не только в крови, - продолжила Ника образовательную лекцию, на ходу подбирая слова.
– Иной раз она прячется в поту, слюне, мужском семени.
При этих словах любвеобильная Риата заметно вздрогнула.
Не желая окончательно застращать невольницу, рассказчица поспешила слегка сгладить впечатление, правда довольно своеобразно.
– Не всякая болезнь может переехать. Ломота в костях так не передаётся, головная боль, боль в пояснице... А вот чума, оспа, холера, лихорадки всякие....
По мере перечисления девушка стала с неудовольствием ощущать, как меняется настроение собеседницы. Это никак не отразилось ни в почтительной позе, ни на лице, сохранявшем всё то же восхищено-внимательное выражение. Но вот глаза...
Начиная чувствовать себя глупо, путешественница требовательно нахмурилась.
– Хочешь что-то сказать? Говори!
– Кто меня только не кусал, госпожа, - явно стараясь спрятать сквозившую в голосе иронию, ответила Риата.
– И комары, и блохи, и осы с пауками. Но чумой я ни разу не болела. А лихорадки - это слуги Такеры, богини севера.
Ника нахмурилась. Рабыня торопливо опустила глаза, видимо, уже жалея о своей несдержанности. Хозяйка понимала, что может, конечно, рявкнуть, отчитать, поставить на место зарвавшуюся невольницу. Но вот убедить вряд ли. А очень хотелось.
Ника предчувствовала, что, если сумеет закрепиться среди родственников Наставника, тема гигиены и простейшей профилактики инфекционных заболеваний возникнет неизбежно. Следовательно, ей просто необходимы веские аргументы в спорах на эту тему.
– Возблагодари небожителей за то, что тебе так повезло, - наставительно проговорила девушка.
– Просто никто из них до тебя не пил кровь больного человека.
– Хвала бессмертным богам, - послушно проговорила рабыня, но хозяйка чувствовала, что так и не смогла убедить её в возможности и опасности переноса болезни насекомыми.