Отважная лягушка
Шрифт:
"Паранойя и есть",- мысленно фыркнула путешественница, направляясь к своей повозке. Выпряженный ослик смиренно жевал жёсткую осоку, косясь на хозяйку кроткими, полными вселенской скорби глазами.
– Вот, госпожа!
– бодро доложила Риата, демонстрируя кувшин.
– Принесла руки мыть.
Ника посмотрела на топкие берега ручейка, потом на невольницу.
– Тебе не кажется, что артисты как-то странно себя ведут?
– Считаете, недоброе задумали, госпожа?
– насторожилась рабыня.
–
– Ты вот что... Уши раскинь. Тебя они не опасаются. Может, что услышишь? А то как я подойду, они сразу молчат.
– Слушаюсь, госпожа, - шёпотом ответила женщина.
На стоянках путешественница всегда держалась немного в стороне от своих спутников. Вот и сейчас она уселась на волчью шкуру и, подставив лицо солнышку, стала наблюдать за происходящим из-под приспущенных век. День стоял тёплый. Ника даже шерстяных носков не надевала.
– Госпожа Юлиса!
– окликнула её Приния.
– Идите обедать.
Она встала, машинально проверив за спиной кинжал, но не успела пройти и половины расстояния, как Вальтус Торнин настороженно проговорил:
– Кто это?
Сейчас же все обратились в ту сторону.
По второй дороге к роднику неторопливо спускались с холма три всадника в красных плащах. У одного из них проглядывала подкладка из лисьего меха. Кроме того, он носил щеголеватую сине-серую тунику с расшитыми узорами рукавами.
У его спутников тускло поблёскивали металлом панцири доспехов, на поясах висели короткие мечи, а головы покрывали бронзовые шлемы, у одного даже с пышным плюмажем из чёрных вороньих перьев.
"Легионеры!" - мысленно охнула Ника, чувствуя, как ветерок страха пробежал по позвоночнику.
В беспомощной настороженности она посмотрела на артистов. Однако те выглядели скорее раздосадованными, чем озабоченными. Девушка вновь обернулась к верховым, и как раз в этот момент на холме показалась колонна воинов.
"Ну, столько народа Серения за мной не пошлёт", - с облегчением подумала путешественница, прикинув, что здесь шагает не менее полусотни. За выстроившимися в ряд легионерами подпрыгивала на ухабах большая телега, запряжённая двумя мулами.
– Кто такие?
– громко и требовательно спросил молодой всадник в лишённом оперения шлеме.
Члены урбы бодро повскакивали на ноги. Гу Менсин, торопливо сунув миску с дымящейся кашей Тритсу Золту, вальяжно выступил вперёд.
– Мы артисты, почитатели лучезарного Нолипа. Давали представления в городах Западного побережья.
– Не этих мы искали, господин Тит?
– не дослушав толстяка, обратился воин к спутнику в штатском.
Почесав рукой чисто выбритый подбородок, тот презрительно скривился.
– Тоже бродяги, но на беглых как-то не похожи.
– Что вы, господин Тит!
– с деланной обидой
– Мы свободные люди.
– Кто может это подтвердить?
– подал голос обладатель перьев на шапке.
Он лениво похлопал по шее переступавшего с ноги на ногу коня, и Ника заметила на правой руке витой золотой браслет, вроде того, что она видела у сотника Нумеция Мара Тарита. Только посолиднее.
"Наверное, это что-то вроде знака различия?" - подумала девушка, наблюдая, как Приния вытаскивала из фургона кожаный мешочек размером с хорошую дамскую сумочку.
– Дитрибун Третьего Победоносного Пограничного легиона!
– громогласно объявил Гу Менсин, доставая оттуда свёрнутый папирус.
– И господин Лукрац магистрат Эмара.
– Валер, - обратился вероятный сотник к младшему по возрасту и скорее всего по званию спутнику.
– Взгляни, что у него там?
Тот торопливо пробежал сначала один листок, потом второй.
– Да, печать легиона и господина Лукраца. Эта урба, действительно, давала представление в Арадском лагере и в Эмаре.
Заметно приободрившийся Гу Менсин с достоинством поклонился
Пока артист разыскивал и предъявлял документы, отряд легионеров почти дошёл до усыпанной гравием площадки, так что путешественница смогла как следует рассмотреть ярко начищенные пластинчатые доспехи, большие прямоугольные щиты и короткие копья с длинными железными наконечниками.
Почти все воины оказались молодыми парнями, лет по двадцать, с самым серьёзным видом молотившие светло-серую дорожную пыль тяжёлыми башмаками.
Видимо, догадавшись об их приближении по грохоту шагов, сотник поднял правую руку.
Валер тут же продублировал команду, грозно рявкнув:
– Стой!
Потом, небрежно возвращая папирус старшему урбы, поинтересовался:
– Что вы здесь делаете?
– Мы направляемся в Этригию на праздник в честь щедрого владыки недр Дрина, - начал торопливо объяснять толстяк.
– А сюда... Здесь просто обедаем и отдыхаем.
– Далеко же вас занесло от дороги, - усмехнулся молодой всадник легко, даже изящно спрыгнув с седла.
Гу Менсин замялся, явно не зная, что сказать, но тут на помощь старшему товарищу пришёл Анний Мар Прест:
– В Кинтаре нам сказали, что вода из этого источника приносит здоровье и удачу. На ней благословение самого Питра, который осчастливил своей любовью нимфу Отраду, хранительницу родника.
– Я тоже слышал эту историю, - кивнул Тит, неуклюже сползая с коня.
– Только многие считают, что родник нимфы Отрады не здесь, а к востоку от Фессалы.
– Десятники!
– вроде и не очень громко, но так, что все услышали, проговорил сотник.
– Обедать будем здесь. Командуйте. Не забудьте выставить караул.