Ответ
Шрифт:
Все шло так хорошо - и вот теперь это покушение! Вчера, незадолго до обеда, с ним связался Камю и передал приглашение Мурадова о приватном разговоре. Он велся через личные коммы по специальному межправительственному каналу связи. Оба прекрасно знали английский, поэтому обошлись без переводчиков.
– Приветствую вас, Ваше Превосходительство, - поздоровался русский президент.
– У меня есть предложение, которое хотелось бы обсудить.
– И я вас приветствую, Ваше Превосходительство, - отозвался Делару.
– Говорите, я внимательно слушаю!
– Давайте общаться без
– Скажите, вам очень нужны поляки?
– Я вас не понял...
– растерялся Дайон.
– Вы потеряли две трети своей территории, - продолжил русский, - и не сможете заняться восстановлением раньше чем через десять лет. При желании займете земли Германии и Польши, но для этого потребуется ждать еще дольше. Потеряны две трети пашен, больше половины промышленности и электростанций, а на уцелевших землях, помимо семидесяти пяти миллионов французов, собрались восемьдесят миллионов немцев, сорок - поляков и двадцать пять - англичан. Вы вынуждены покупать продовольствие в обмен на промышленное оборудование, которого и без того не хватает.
– Вы не сказали мне ничего такого, чего я не знал бы!
– рассердился Дайон.
– Могли бы добавить и то, кому мы всем этим обязаны!
– Не кипятитесь!
– отбросив дипломатию, сказал Мурадов.
– Я хочу помочь, а не поиздеваться, как вы, должно быть, подумали. Зная о неизбежности войны со США, мы приготовили большой жилой фонд и запасли продовольствие, чтобы было куда эвакуировать свое население из пострадавших районов. Планировалось, что таких переселенцев будет не меньше двадцати миллионов.
– А их оказалось меньше, - догадался француз.
– И чего вы хотите? Неужели поделиться с нами продовольствием?
– В первом угадали, а во втором - нет, - улыбнулся Мурадов.
– Мы не собираемся ничем с вами делиться, наоборот, я думаю, что вы поделитесь с нами беженцами. Скоро наступят холода, а у вас многие из них не устроены. Пусть улетят англичане, все равно вам не пережить зиму без серьезных потерь. Для этого у вас недостаточно жилья, продовольствия и энергии. Не хватит даже лекарств лечить больных. Думаете, французы будут долго терпеть? К тому же от немцев в будущем получите большую пользу, а какая польза от таких неуживчивых и спесивых соседей, как поляки?
– А для чего они вам?
– спросил Дайон.
– Они не любили русских без существенных оснований, а теперь такие основания появились, - объяснил Мурадов.
– Через несколько лет их численность сократится вдвое, а выжившие вернутся на свои не сильно загрязненные территории. Эта ненависть на много поколений. Мы были вынуждены поступить так, как поступили, но им бесполезно что-либо объяснять. Зачем нас такие соседи?
– И вы хотите таких врагов привести на свою землю?
– не понял Дайон.
– Я это сделал бы с единственной целью - понемногу всех истребить.
– Никто не собирается истреблять целый народ, - возразил русский.
– Если вы их выгоните, многие поляки сбегут на Украину и к вашим соседям или вернутся в Польшу. Но часть тех, в ком не так сильны страх и ненависть, уйдут к нам. Мы найдем им применение и запретим покидать место жительства. При длительной целенаправленной пропаганде можно изменить любого. Во всяком случае, их дети будут мало отличаться от русских.
– А число выживших и вернувшихся в Польшу сократится намного больше!
– добавил Дайон.
– Вряд ли поляки уживутся с украинцами, и эта свара тоже пойдет вам на пользу!
– Вы бросили Украину, а мы ее не подобрали, - возразил Мурадов.
– Для нас нет выгоды в страданиях ее народа, но мы не собираемся вытягивать украинцев из того дерьма, в которое они влезли с вашей помощью. Не те у нас отношения, да и своих забот хватает.
– Одно дело отказать в помощи, когда ее нечем оказывать, - сказал француз, - и совсем другое - выгнать вон. Это неприятно и приведет к тому, что ненавидеть будут не только вас и американцев, но и нас. Вы на это рассчитываете?
– Вы окажетесь в хорошей компании. Вызовите ненависть поляков, но сэкономите продовольствие и лучше устроите оставшихся. Я даже готов вам помочь, но только лекарствами и теплой одеждой. В конце концов, мы с вами не вроевали.
– Господин президент!
– вышел на связь Камю, оторвав Делару от воспоминаний.
– Я говорил с министром иностранных дел. Господин Бершин подтвердил, что сделанное президентом предложение сохраняет силу.
Глава 16
– Что ты возишься!
– прикрикнула Вера.
– Быстрее давай картошку!
Проведенное судовым врачом обследование не выявило у Нины никакой заразы, поэтому она второй день отрабатывала свой проезд на камбузе. Кроме нее, здесь трудились еще три женщины, но и ей хватало работы. Чтобы три раза в день кормить экипаж "Александра Засядько", им нужно было работать не меньше десяти часов.
Нина поспешила поднести ей таз с резанной картошкой, которая тут же была вывалена в огромную кастрюлю.
– Перекур, девочки!
– сказала Марья.
– Второе у нас готово, суп скоро сварится, а со всем остальным управимся за полчаса.
– Она сняла фартук и вышла из камбуза курить.
– Пусть она портит легкие, а мы пока поболтаем, - Вера села на лавку и позвала остальных: - Садитесь, в ногах правды нет. Нина, ты у нас человек новый, да еще с интересной биографией, поэтому будешь нас развлекать.
– Нет в моей биографии ничего интересного, - отозвалась Нина, - да и не хочется мне об этом вспоминать. Сделала глупость, когда уехала в Турцию, а потом от меня уже ничего не зависело. В самом начале еще можно было попросить родню, чтобы прислали деньги, и уехать, но не сделала из-за стыда, а позже уже не дали бы. В Турции была хоть видимость самостоятельности, а когда попала в Аравию, не стало и ее.
– И многим ты давала?
– спросила Вера.
– Не ломайся, интересно же!
– Я там никому не давала, сами брали. Вы, девочки, просто не понимаете, что такое Восток.