Ответы на засыпку

Устинова Анна Вячеславовна

— Решено, — подвела итог Зойка.

Глава VIII. ПРИВЕТОВНА

Первым, кого я наутро увидела возле школы, был Клим.

— Привет, Агата, — остановился он возле меня.

— Привет, — холодно откликнулась я.

— Как мы с тобой сегодня рано, — он продолжал таким тоном, словно между нами вообще ничего не произошло.

Мне даже на мгновение показалось, будто все предыдущие дни были просто навязчивым кошмаром, а теперь вот я проснулась и передо мной

стоит прежний Клим. «И вообще, — вдруг мелькнула у меня совершенно дикая мысль. — Может, Зойка все наврала и Клим вообще не идет ни на какой день рождения? А она сочинила эту историю, чтобы с моей помощью сделать гадость Митичкиной?» Однако я тут же спохватилась: «Почему же тогда Галька и Танька так злобно прошлись вчера по моему адресу? И потом, я ведь Клима звала погулять в эту субботу, а он отказался. Нет, к сожалению, это не кошмар, а реальность».

— Агата, ты что? — как-то странно взглянул он на меня.

Видно, опять сработало мое проклятое свойство. Зойка давно уже мне говорит, что все мои мысли немедленно отражаются на моем лице, и с этим надо решительно бороться. Наверное, действительно надо, но у меня пока не получается.

— A-а? — с деланным равнодушием протянула я. — Что ты имеешь в виду?

— Да нет, ничего, — замялся Клим. — Просто, наверное, мне показалось.

— В жизни вообще много чего кажется и даже мерещится, — вырвалось у меня.

Глаза у Клима забегали. Он опустил голову. Нет. Это все-таки был совсем не прежний Клим.

— Знаешь... я тут хотел... — так и не поднимая головы, медленно начал он.

Я молчала.

— Ну, видишь ли, Агата... Вот... тут... так...

Он явно подбирал слова, но я не собиралась ему помогать. Да, в общем, и не могла бы при всем желании, ибо не понимала, куда он клонит и зачем после всего затеял этот странный разговор.

— Круглый! Агата! Привет! — как джинн из бутылки, возник у Клима за спиной Тимур, очень оживленный. — Ну, чего? Пошли?

— Да, да, — Клим испытал явное облегчение и, почему-то бросив мне: — Созвонимся! — спешно последовал за Сидоровым.

Я, совершенно ошарашенная, посмотрела им вслед. Ну, ничего не понимаю! То ли все вокруг сошли с ума, то ли я спятила?

— Агата! Ты уже здесь! — подбежала ко мне запыхавшаяся Зойка.

— Как видишь, — вздохнула я.

— А почему вид такой смурной и глаза на мокром месте? — осведомилась моя подруга.

— Совсем не на мокром.

Мне не хотелось рассказывать ей о разговоре с Климом, и уж тем более я совсем не собиралась рыдать посреди школьного двора. То-то был бы хороший подарочек Митичкиной в преддверии дня рождения!

Однако обмануть проницательную Зойку — дело достаточно непростое. Особенно, когда она, как сейчас, впадает в раж, преследуя врага.

— Нет, подруга, — с уверенностью проговорила она. — Признавайся, что с тобой случилось, пока мы не виделись. Вчера ты уходила от меня совсем в другом настроении.

— Но это было вчера, — пыталась я отделаться общими фразами. — А сегодня...

— А сегодня все обстоит еще лучше, — явно, на мое счастье, не терпелось сообщить Зойке, поэтому о моем состоянии она больше не заговаривала.

— Почему лучше? — с удовольствием перевела разговор я.

— Потому что, — кинула она на меня ехидный взгляд, — пока некоторые занимались вечером у себя дома всякой ерундой вроде уроков, я довела нашу кассету до совершенства.

— Каким образом? — не поняла я.

— Удалось убрать мой голос с еще одного милого высказывания о Митичкиной, — перешла на шепот Зойка. — Вот я и добавила его. Как говорится, Таньке на радость, и нам приятно.

И подруга моя с довольным видом хихикнула.

— Кстати, Агата, дай сюда геометрию. Придется мне у тебя сдуть.

Мне это очень кого-то напомнило, о чем я и сказала ей.

— Чушь, — схватив мою тетрадь, отрезала она. — Сидоров постоянно списывает, не говоря уже о Будке. А у меня сегодня особые обстоятельства. Так что сравнения твои неуместны.

Спорить с Зойкой бесполезно. Она все равно в результате окажется права. Но я и не собиралась.

— Чего стоишь? Времени мало.

И она решительно потянула меня ко входу в нашу родную Школу у Сретенских ворот. Сразу за турникетом мы оказались свидетелями впечатляющей сцены. Взъерошенный и набыченный Тимка стоял перед Приветовной, а она, тыча ему в плечо острым, ярко накрашенным ногтем, вещала на весь вестибюль:

— Сидоров, это же вопиющее безобразие! Как ты смел налететь на меня? Я едва не свалилась.

— Нет, Варвара Приветовна... — начал Тимур и тут же осекся. — То есть, извините, Привета Варваровна. То есть Варвара... Эта... Аветовна, — наконец ему с трудом удалось выехать на правильную дорогу.

Нас с Зойкой душил смех. Биологичка покраснела до самых корней крашеных волос. И Сидоров, тоже красный и мрачный, взирал на нее сверху вниз.

— Попался Тимурчик, — прыснула Зойка.

— Что, что? — захлебнулась от возмущения Приветовна. — Как ты меня назвал, Сидоров?

— Нормально назвал, — пробасил Тимка. — А чего такого? Варвара Приветовна, — очень четко произнес он. — Варвара Приветовна.

— Все. Заело Сидорова, — с удовольствием констатировала Зойка. — Компьютер в башке завис.

Я уже отвечать не могла. Как у Тимки, так и у биологички был одинаково потрясенный вид. И они таращили глаза друг на друга, будто первый раз в жизни увиделись.

— Сидоров! — наконец прорвало ее. — Как ты себя ведешь? Ты что, надо мной издеваешься? Думаешь, очень умный? Учебный год, между прочим, только начинается!

— Извините, Варвара Приветовна, я знаю, — с покаянным видом пробасил Тимка.

— Ну, окончательно переклинило парня, — Зойка упивалась его жалким видом.

Аветовна тем временем уже лезла на стенку. Ей, видимо, показалось, что Сидоров и впрямь нарочно над ней издевается, стремясь развеселить публику. А публики собралось, между прочим, достаточно. В нашем вестибюле наступил самый час «пик», и, естественно, каждый из вновь прибывших с большим восторгом присоединялся к толпе зрителей.