Отягощенные злом. Разновидности зла
Шрифт:
Машина, за рулем которой был моуллави Рахмани, выехала на Хайбер-роад и остановилась. Несущая убитых толпа приветственно взревела, в небо взметнулись черные флаги и портреты, на которых был он — моуллави Рахмани.
— Гнездо — всем группам Мосин. Гнездо — всем группам Мосин. Наблюдаю цель, возможно, особо важный объект. Цель движется направлением на юго-восток. Всем группам Мосин принять готовность один, повторяю — всем группам Мосин принять готовность один.
В зале боевого управления, расположенном в Багдаде, группа офицеров скопилась у большого
— Он свил гнездо у самой границы — недовольно заметил один из офицеров, — по нашим данным, он скрывается где-то в Тагмане.
— Еще бы… — заметил другой офицер, — этой информации два дня как минимум, а это все равно что миллион лет. Это умный парень, он никогда не ночует два раза в одном и том же месте…
— Я тоже стараюсь не ночевать два раза в одном и том же месте, — пошутил стоящий чуть позади основной группы майор, но его шутку никто не поддержал, и она погасла, как огонек свечи на сильном ветру.
— Мы можем определить номер его машины? — спросил старший по званию здесь полковник у сидевшего за пультом оператора.
— Попробую, господин полковник.
Изображение поплыло, становясь все размытее и размытее — нужно было сфотографировать машину, точнее, нужную ее часть на максимальном разрешении, а потом очистить картинку. Раньше все это делалось вручную и занимало время, теперь система глобальной слежки «Ермак» делала все сама, стоило только нажать на кнопку.
Изображение вернулось в свое нормальное состояние…
— Надо немного подождать, господин полковник, ракурс нехороший.
Полковник ничего не ответил…
Машина сворачивала на Шахра-роад.
— Господин полковник, вы только посмотрите, что делается! — крикнул один из операторов центра.
— Дайте изображение сюда. Держите машину под контролем.
— Есть.
Изображение сменилось. От того, что представляла собой Хайбер-Роад, кровь стыла в жилах, даже несмотря на то, что они находились в паре тысяч километров от этого места — все равно у многих побежали мурашки по коже. Те из русских, кто служил на Востоке, часто образовывали семейные династии, и у половины, находящихся в зале, здесь же служили отец, брат, дядя, дед. Они прекрасно представляли себе, насколько страшна толпа, но еще страшнее толпа на Востоке. Эти тысячи людей, что идут с черными флагами и несут на руках тела, — среди них есть десятки, сотни таких, как те, кто вчера стал шахидом. И это будет повторяться раз за разом.
Никто не собирался сдаться. Никто не собирался сложить руки. Но все равно было очень страшно.
— Да помилует их Господь… — негромко сказал кто-то, хотя вот этим помилование Господа как раз и не было нужно. Им нужно было, чтобы было «по их», и для этого они готовы
— Господин полковник, автомобильный номер! — громко сказал кто-то. — Михаил Евгений Сидор пять три пять, номера федеральных территорий. Записаны за Даудом Сингхом, торговец, другой информации по нему нет.
— Левые… — раздраженно бросил кто-то.
— Пробейте по базе, может, там еще что-то есть, — распорядился полковник, — выйдите на связь с Мосиным-один, пусть доложит о возможности работать.
Араб вдохнул полной грудью, задержал дыхание и резко выдохнул. Потом еще раз. С каждым вдохом он уменьшал количество вдыхаемого воздуха, но старался выдохнуть до конца. Его опыт подсказывал ему, что лишний кислород в крови весьма отрицательно сказывается на меткости выстрела.
— Наблюдаю цель. Автомобиль черный, марки «Даймлер». Медленно продвигается вперед.
— Дистанция?
— Две ноль восемьдесят, увеличивается.
Это был невозможный выстрел. Безумно дальний выстрел. Выстрел на грани возможного. Еще десять лет назад людей, которые решились бы на такой выстрел, можно было пересчитать по пальцам одной руки.
— Цель закрыта.
— Подтверждаю, цель закрыта.
В прицел Араба, поставленный на Х24, максимальное увеличение, попал пацан лет двенадцати. Он шел перед толпой, вышагивал гордо, что-то кричал, потрясая воздетой вверх рукой. Неизвестно, кто додумался пустить перед толпой двенадцатилетнего пацана, но зрелище было страшное.
Вырастет, и…
— Машина остановилась. Цель остановилась.
— Ждем… Дистанция?
— Два сто. Два сто три.
Там, в двух километрах от них, толпа окружила машину…
Он любил фокус. Простой фокус, который всегда проходил на ура. Он вышел из машины, держа руки в карманах, и тут же машина мигнула фарами и щелкнула защелками центрального замка, запираясь. В одном из его карманов лежал пульт дистанционного управления автосигнализацией, но для этих темных людей это было все равно что знамение Аллаха.
А тот, кто знал про автосигнализацию, помалкивал. Понимал, что нет ничего хуже, чем попасться на глаза разъяренной, жаждущей не правосудия, но крови толпе.
— Аллах акбар! — выкрикнул Рахмани.
— Аллах акбар!!! — тысячеустно громыхнуло в ответ.
Рядом был форт Бала-Хиссар, массивное, светло-бурое сооружение причудливой формы, во времена оные привлекавшее немало туристов. С одного из фортов, сверху, очень удобно было выступать…
— Цель исчезла. Цель ушла из зоны видимости.
— Да вижу… — досадливо сплюнул Бес, — он появится. Появится…
Нервы… Только спокойно. Нервы — лишнее для стрелка, только не нервничать. Спокоен, как лед, спокоен как скала. Время — всего лишь река, оно течет плавно, но неотвратимо. Течение само вынесет тебя туда, куда предопределено.
— Гнездо вызывает Мосина-один. Мосин-один, ответьте Гнезду.
Бес чертыхнулся.
— Гнездо, Мосин-один на приеме. Цель не видим, повторяю — цель не видим.