Овертайм
Шрифт:
Собрав волю в кулак, Настя принялась читать. Никогда еще ей не приходилось так внимательно и дотошно вчитываться в документ. Каждое слово и запятая, каждое "в праве" и "обязуется", но лазейки не было. Договоренности, как невидимая, но прочная паутина крепко опутали свою жертву. Клубы договорились обо всем, и дядюшка не пожалел денег, чтобы иметь возможность дергать за нити.
С каждым прочитанным абзацем Насте становилось все хуже. Воздуха не хватало.
– Ты сможешь его отозвать...
– отложив бумаги, горько проронила
– Завершить заокеанскую карьеру по щелчку пальцев. Бесчестно.
– Да, после любого сезона. Клуб отпустит.
– За такие-то деньги...
– Из него выжмут все соки и прибыль, а затем вернут мне, - спрятав документ, подтвердил Барский.
– А я отзову. Уж можешь мне поверить.
Последние слова прозвучали будто приговор. Сомневаться не приходилось. Хладнокровию ее драгоценного дядюшки можно было лишь позавидовать. Уж он точно во имя "так будет лучше", не дрогнув, отрезал бы себе руку или ногу. Сейчас же ради этого "так будет лучше" единственный родной человек на мелкие кусочки резал ее. Мастерски, как опытный хирург, только без анестезии.
– Настя, я хочу, чтобы ты понимала: не нужно слез и просьб. Я делаю это не ради себя. Ты - самое дорогое, что у меня есть, и позволить тебе рисковать своей жизнью я не могу, - он попытался погладить ее по голове, но влажный, злой взгляд остановил.
– Ты не веришь сейчас - боишься увидеть правду, но от нее не уйдешь. Вы слишком разные, рано или поздно его страсть к тебе угаснет. А я не смогу быть рядом, чтобы вовремя помочь...
– Помочь? Ты уже помогаешь! Закапываешь меня живьем!
– Это эмоции. Он скоро уедет, найдет себе другую, - дядя упрямо гнул свою линию.
– А что будет с тобой? Там!
– Мне бы "здесь" пережить теперь...
Это был даже не выстрел - по горлу словно лезвием полоснули. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ком.
Любые доводы бесполезны, а компромат как рогатка для танка. Ради нее он скупит всех. Уже скупил.
– Я никогда не строила планов на долгую совместную жизнь. Я жила! Без иллюзий, принимая каждый день за подарок, - заплакать не получалось - глаза словно пересохли, а голос охрип, как от долгого плача.
– Но ты хочешь лишить меня и этих дней.
Барский отшатнулся. Эмоции, с которыми были произнесены последние слова, пугали. Совсем как два года назад, когда он умолял ее принять помощь и начать жизнь с чистого листа. Ужасное повторение. Он слишком поздно спохватился выручать свою девочку. Не доглядел!
– Надо заканчивать этот бесполезный разговор, - Александр Михайлович снова уселся в свое кресло.
– Все равно ничего толкового не выходит. Я свое мнение уже высказал. Время для того, чтобы подумать и принять взвешенное решение, у тебя есть. До утра. Выбирай: его мечта или ваша совместная жизнь. Но стоит тебе нарушить условие, я отзову его мечту. Навсегда.
***
В квартире было тихо. Удивительно тихо для десяти часов вечера. Настя не решилась ехать
А может не терпеть? Сознаться Андрею во всем, и пусть выбирает. "Это его мечта, не твоя, ему и решать!" - вкрадчиво нашептывал внутренний голос, соблазняя надеждой.
Мучая себя сомнениями, она ждала. Бродила по квартире, как неприкаянная, суетилась, убирала разбросанные вещи. От Андрея не было ни записки, ни СМС, а телефон отвечал одними лишь долгими гудками - абонент не желал брать трубку. Впервые.
В полночь полились слезы.
Глава 25. Решение
Андрей не вернулся домой в час, не вернулся в два. Без причины. Его вещи, все то, что они перевезли из съемной квартиры к ней, находилось на своих местах. Даже золотая медаль. Не было лишь мужчины. Не зная, что и подумать, Настя молилась на телефон. Все надеялась на звонок, но пластмассовый идол был равнодушен к женским мольбам.
– Сговорились вы все, что ли?..
– она запустила в стену пустую картонную упаковку от бумажных салфеток.
– Ну почему именно сегодня?
Уже утром дяде нужно будет дать ответ, а как его дать? Даже в глаза Андрею посмотреть нет никакой возможности, не то что поговорить. Куда его могла занести нелегкая и, главное, с кем? Неожиданные вспышки ревности сменялись липким страхом, страх - раздражением, и так по кругу. Женская фантазия рисовала картинки, одна страшней другой. Скудным остаткам здравого смысла нелегко было бороться с этой мешаниной.
В конце концов, отчаявшись, Настя набрала номер Гагарина. Новоиспеченному папаше, конечно же, было не до ночных звонков, однако и сама она дольше ждать не могла.
В этот раз повезло - Иван поднял трубку почти сразу. Под веселый смех жены Маши и звон посуды, мужчина промямлил свое "але". Судя по заплетающемуся языку, вратарь был в стельку пьян.
– Иван, прости, что беспокою ночью, но ты не знаешь, где Андрей?
– четко и громко, как диктор на радио, произнесла Барская.
– Таранов? Так он уже.. Ик... Дома должен быть. Ик...
– с трудом выдал собеседник.
– Ищи под одеялом!
Барская с тоскою глянула на кровать. Андрея на ней она точно б заметила. Тот где угодно умудрялся развалиться по-царски.
– Искала, - вздохнула Настя.
– Нет его там.
– Странно, - Гагарин на секунду умолк, словно пытался понять, как это возможно.
– Настасья Игоревна, такого быть не может. Ик... Потому что... Ик... Не может быть. Да он мне весь вечер голову дурил, что... Ааа...
– вратарь громко зевнул в трубку, и разговор неожиданно прервался.