Озеро призраков

Любопытнов Юрий Николаевич

В окно постучали. Нет, не постучали. Хотели постучать, но сил не хватило. Это был звук, как всхлип. Робкий, извиняющийся, зовущий. Он отозвался в сердце Климова. Так стучаться могла только она. Климов рванулся в сени, выскочил на крыльцо. В темноте никого не увидел. И тут ему показалось, что его плеча коснулись. Он вздрогнул и быстро обернулся. В лицо тянула ветку яблоня. Он окликнул Марину. Ответом было глухое урчание мавшины за колодцем.

Климов побежал к её дому. Он был чёрен в безлиственном саду. Калитка на запоре. Марина уехала. В конце деревни по верхушкам деревьев,

будто его всё время оттаскивали назад, скользил луч от фар машины, которая удалялась в сторону новой дороги, проложенной в город. Скоро этот пульсирующий комочек света пропал, и всё погрузилось в осеннюю ночь.

Климов пошёл к себе. На верхней ступеньке крыльца он увидел незамеченную раньше корзину с яблоками. Это была та самая корзина, в которой он когда-то нёс бельё. Он взял её и вошёл в дом. Комната наполнилась ароматом вызревших, несмотря на неблагоприятное лето, антоновских яблок.

1978 г.

Рассказы для детей

Лобастик

Солнце клонилось к горизонту. Казалось, вот-вот оно заденет кромку леса и скользнёт в его густоту. Было ещё жарко, но из кустов и болотин тянуло прохладой.

Мама собиралась уходить и спросила Колю:

— Ты остаёшься?

— Остаюсь, — ответил Коля.

Он только сегодня пришёл с мамой на сенокос, и ему хотелось остаться с отцом в лесу хотя бы на два-три дня. Это ж так интересно — ходить босиком по траве, слушать перешёптыванья листвы деревьев, ночевать в стогу, искать на опушках грибы…

— Ну ладно, — вздохнув, проговорила мама. — Раз решил — оставайся. Только не будь обузой…

– Помощником будет, — притянул сына к себе отец. — Он уже взрослый..

Коле было десять лет.

Они проводили мать до одноколейной железной дороги. На тропинке перед мостом, покоившимся на быках, сложенных из толстых бревён и крепящихся друг с другом большими болтами, расстались. Коля долго глядел на худенькую фигуру в тёмно-голубом ситцевом платье с белыми цветочками, шагавшую по просмолённым шпалам. Глядел до тех пор, пока она не скрылась за поворотом.

Вернувшись в лагерь, они сгребли в копушки успевшее подсохнуть сено, чтобы оно ночью не промокло от неожиданного дождя или сильной росы. Коля не один раз бывал с родителями на сенокосе и умел разбивать валки, ворошить, грести сено, складывать его в небольшие копны.

После ужина отец сказал Коле:

– Я пойду косить — роса уже выпала, а ты сходи по воду на родничок, вон там, за лужайкой, в овражке… — Он показал рукой,

Взяв косу, отец зашагал в дальний край поляны, а Коля, прежде чем идти на родник, оглядел лагерь.

Место для него отец выбрал красивое. Он был разбит почти в центре поляны, на которой стояли семь или восемь копен. С краю росли три берёзы, осина с трепещущими на ветру листьями и кусты ивняка. Под одной берёзой, зелёной и развесистой, с блестящими, словно лакированными листьями, ветви которой доставали почти до земли, было сооружено нечто наподобие шалаша — укрытие от непогоды. На обломанном сучке другой берёзы, росшей чуть

поодаль, висела запасная коса и старый брезентовый плащ. Невдалеке торчал пень с вбитой в него кованой бабкой, на которой отец отбивал косы.

Оставшись довольным увиденным, Коля взял эмалированный бидончик и пошёл на другую сторону поляны, куда указал отец. Пробрался сквозь кусты и увидел в овражке родничок — небольшой бочажёк с песчаным дном. Вода ровно дрожала, и только по этому можно было догадаться, что здесь из-под земли бьёт ключ. Островки белого крупнозернистого песка виднелись там и сям, в ложе оврага. Родник окружали осины и берёзы, тонкие и высокие, заросли корявой черемухи, а где было светлее, росли большие на длинных стеблях, цветы с дурманящим запахом, исходившим от кремовых шапок соцветий. Было тут сумеречно и прохладно.

Коля опустился на колени и прикоснулся губами к воде. Сделав два или три глотка, стал смотреть вглубь заводи. На него тоже глянули камешки — и белые, как сахар-рафинад, и разноцветные, словно глиняные свистульки, что привозил в их посёлок старьёвщик, выменивавший тряпки и ветошь на детские игрушки. Об их бока бились песчинки, повинуясь толчкам ключа.

Коля зачерпнул в горсть воды, брызнул на лицо и стал наливать кружкой в бидончик. Вода была настолько холодной, что стенки бидона сразу запотели.

Хрустнул сучок. Коля поднял голову. На другом бережку бочага он увидел существо размером с маленького телёнка рыжевато-бурого с чернотой цвета. Оно стояло у кромки воды и внимательно смотрело на мальчика. Коля так и замер, настолько неожиданным было появление лосёнка. Когда оторопь прошла, Коля приподнялся и взмахнул рукой, дескать, проваливай, откуда пришёл. Но лосёнок и глазом не моргнул. Он продолжал стоять на длинных ногах, подав вперёд лобастую голову. Был он ещё мал. Коля огляделся — нет ли поблизости родителей малыша, но никого не увидел. Так они смотрели друг на друга, не шевелясь, минуты три.

— «Пить, наверное, пришёл», — подумал Коля и громко сказал лосёнку:

— Иди, пей!

Он отошёл от воды шага на три. Но лобастое и ушастое существо продолжало стоять на прежнем месте, внимательно наблюдая за мальчиком. Когда же Коля, взяв бидончик, сделал шаг к лосенку, тот повернулся и отошёл в кусты.

— Ишь, лобастик, — громко сказал Коля и пошёл в лагерь, ежеминутно оглядываясь — не видать ли лосёнка. Но того и след простыл.

Он рассказал отцу, что встретил у родника лосёнка.

— Сейчас не редкость увидеть в лесу лосей, — заявил отец. — Охота на них запрещена, вот и стало их в наших лесах больше.

Ночью, лёжа на ворохе душистого сена и глядя на рассыпанные по небу звезды, словно блестящие камешки, Коля долго не мог заснуть, думая, что он правильно поступил, оставшись на ночёвку с отцом. Здесь всё было не так, как на посёлке, где они жили. В сене лежать было тепло, хотя и колко, былинки приятно щекотали лицо, от сена шёл душистый запах, думалось легко и приятно. А звёзд в небе сколько!? Небо казалось бархатным, а звёзды золотыми каплями, крупными и мелкими, которых кто-то неровно разбросал, где гуще, а где реже.