Оживший камень
Шрифт:
Хрясь!
— Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваша слава?
Хрясь!
— Наша слава — Русская держава, вот где наша слава!
Хрясь!
Я наверное икнул или издал подобный звук, потому что Прохор понял, что не один, обернулся и расцвел:
— Сашенька! Живём! — слуга повернулся обратно и продолжил заниматься птицей.
Так он меня только в детстве называл. Конечно только тогда, когда никто не слышал. Даже дед этого не знал. Чем старше я становился, тем больше мне это не нравилось — взрослого мужчину и Сашенькой!
Всё таки пыльно в доме, в глаза аж попало. Я смахнул слезу и решительно присоединился. Через минуту я уже подпевал, а ещё через десять мы услышали шаги и стук трости.
Дед встал в дверях и окинул хозяйственным взором помещение, потом присел на табурет и назидательно сообщил Прохору:
— Ну кто ж так потрошит-то? Ты что же, забыл, как мы вражин потрошили на поле боя? И нарезай поперек, не вдоль. А ты, Александр, ну как нож держишь? Все пальцы себе оттяпаешь, ой бедовый…
В глазах его при этом скакали веселые чертики и я послушно перехватил по-другому рукоять ножа. Налаживается!
Глава 7
Вместе с Прохором, при самом горячем участии Луки Ивановича — в основном советами — мы сотворили настоящий кулинарный шедевр.
Ну а что, давно известно, что мужчины лучшие повара. Если захотят.
Гуся мы разделали, чтобы он приготовился быстрее. Иначе пришлось бы замачивать, да и запекать дольше. Яблочки нарезали и обложили ими, да специй с маслом. В духовку до румяной корочки. Что ещё нужно для хорошего свежего мяса?
Подушку разве что из хрустящей квашеной капустки и бочковых солений вприкуску. Овощей запеченных под сырной корочкой, да зелени побольше. Картошки с укропом и сливочным маслом. И свежайшего хлеба, который внутри весь воздушный и сминается от прикосновения. Хорошо им мясной соус зачерпывать, совсем не по этикету!
Стол наш не был изыскан и не подошел бы для светского ужина, но как же это было вкусно!
Если что-то им могло лучше поднять боевой дух и дать веру в будущее, я даже не знаю такого.
Прохора удалось уговорить сесть с нами и угостить игристым. Старики немного захмелели и принялись вспоминать былые времена. Не те, где было лучше, а где было просто хорошо. Есть разница, так что я с удовольствием их слушал.
Тем не менее откланялся, не дожидаясь позднего часа. Мне ещё нужно было договорится о важной встрече.
Контакт графа Воронцова, друга семьи, нашелся и в старом мобильнике. К кому, как не деятельному сенатору, обращаться за советом по поводу хорошего юриста?
— Александр! — добродушно пророкотал граф, ответив очень быстро.
Словно ждал моего звонка. Впрочем, скорее всего так оно и было.
— Доброго вам вечера, Христофор Георгиевич. Прошу прощения, что беспокою в поздний час.
— Да брось! Время детское, — расхохотался он. — Для тебя у меня всегда найдется минутка, ты же знаешь. Как же я рад тебя слышать! Всё ли в порядке? Как Лука Иванович?
—
— Конечно же, Александр, сейчас… — послышалось шуршание. — Извини, такой бедлам в бумагах, я нынче у себя из дома работаю, ремонт у нас в коллегии затеяли. Секретарь мой, олух… Поменять его давно нужно, на девицу молодую, так сейчас заведено, особенно у таких стариков, как я, — граф опять рассмеялся. — Ах, неважно, неинтересно тебе это. Вот, нашел, всё утро у меня свободно от встреч, так что жду!
— Прекрасно, буду к девяти, Христофор Георгиевич. До встречи!
— До встречи!
Вот и чудесно, займусь делами с самого утра.
Я подошел к шкафу и критически осмотрел гардероб. Друг семьи или нет, а визит к сенатору не тот случай, чтобы относиться к этому несерьезно. Пусть и в домашней обстановке, пусть неофициальный.
Можно было и без договоренностей приехать, близкие отношения такое допускали.
Но хотелось уважить человека, всегда помогающего семье. Мне несложно, а ему приятно будет.
Я выбрал отличный серый костюм-тройку, белую рубашку, запонки с гербом Вознесенских и классические черные туфли. Хорошо и для визита к графу, и для встречи с юристом как нельзя кстати подойдет.
Да и в банк нужно было заехать, разобраться со счетом. Так что наряд очень подходящий для нового дня.
Удостоверившись, что одежда в порядке, я принялся постигать Эфир.
Память мне подсказывала, как обращаться с устройством, но вот ничего толкового по поводу где искать нужную информацию, в голове не было. Вознесенского не интересовала история, официальные сводки и подобное.
Только светские собрания, представления и дебютантки.
Я нашел сразу столько противоречащих друг другу «фактов», что понял — точно нужно в библиотеку. Доступ к её данным через Эфир требовалось оформлять на месте, так что я выяснил часы приема и нужные контакты.
Займусь этим сразу же, как представится возможность.
Пролистал бегло последние хроники, подивился обилию данных, и заснул довольным и приятно уставшим.
Утро всегда доброе, если на то настроен. Вот и моё удалось, несмотря на то, что Прохор всё таки грохнул поднос с завтраком, разбил какую-то там важную чашку и долго по этому поводу расстраивался.
Мелочи. Но столик с колесиками приобрести всё же надо.
Дед так вообще к потере утвари отнесся с присущим военным людям недоуменным снисхождением. То есть неблагородно сказал «ну и хрен с ним», после чего невозмутимо продолжил чтение утренней газеты.
Камин он сегодня не разжигал, хоть и немного зябко ежился.
— Сегодня сильный ветер с моря, обещают осадки после полудня, — важно сообщил мне патриарх, изучая прессу. — Предупреждают, что стоит воздержаться от морских прогулок, штормить будет.