Оживший камень
Шрифт:
Меня отчего-то это веселило, хотя я просто забрал то, что принадлежало мне.
И теперь эту добычу предстояло выгодно сбыть.
А значит мой путь лежал туда, где в городе самые дорогие лавки антиквариата, амулетов и артефактов. Пройтись, присмотреться к торговцам и выбрать самого перспективного. Нужно найти человека, который и в будущем сможет помогать мне.
Уже у ворот Летнего сада я услышал позади свисток жандарма истошный крик:
— Тревоооога! Вызывайте гвардию!
Обернулся, как и все выходящие, посмотрел
Мимо императорского замка, по брусчатке Садовой улицы и вот уже арки самого престижного торгового дома — Гостиного двора.
Дальше над центральным проспектом возвышалась башня городской думы, а с другой стороны ещё одно величественное строение, которое я планировал посетить. Императорская публичная библиотека.
Направление мне подсказал консьерж в фирменной ливрее двора, встречающий у входа. Его мой внешний вид удовлетворил, так что он любезно поздоровался, объяснил, куда мне идти и пожелал самых удачных покупок.
А вот сомнительного типа, следующего за мной, не впустили.
Внутри было тихо, прохладно и ненавязчиво пахло чем-то цветочным. По галерее прогуливались парочки, явно не заинтересованные покупками вообще. Для них это было просто спокойное место, защищенное от посторонних взглядов.
Я зашел в пару лавок, присматриваясь к ассортименту. Цен указано не было нигде. Да и представленные образцы старины меня не сильно впечатлили.
Очередная лавка с виду ничем не отличалась от соседних. Богато украшенный фасад, притемненные витрины и золотые буквы на вывеске: «Батист».
Зато едва войдя внутрь, я понял — это оно.
Здесь среди рядов изящных шкафчиков буйствовали стихии. Сотни артефактов давали такой фон, что я не позавидовал бы тому, кто здесь проведет день без защиты.
На стене было развешано зачарованное оружие, а за стеклом прилавка переливались всеми цветами зелья в разнообразной таре.
К тому же снаружи не было заметной таблички «поставщик двора его императорского величества», что я тоже учитывал. Работая с императорским двором, будешь осторожен в сделках. Да, наверняка и среди таких купцов были те, что проворачивали не самые законные дела. Но им в доверие входить слишком долго.
Да и внимания высшего света мне пока к себе привлекать не хотелось.
Поэтому моя радость была неприкрытой и вышедшего ко мне служащего я встретил с широкой улыбкой.
Он тоже приветственно скалился. Наши улыбки испарились одновременно.
Вот теперь моя память ожила. Батист — это фамилия. А передо мной зверел её самый горячий представитель, Фёдор Жанович. И я ему уже как-то продавал артефакт, с большим таким сюрпризом…
— Вознесенский, — произнес сквозь зубы он и шевельнул рукой.
За спиной щелкнул замок на двери, закрываясь.
Глава 6
Мой старый знакомый
Манеры, конечно, ни к черту.
От удара я увернулся, заранее его почувствовал. Дверь, куда попал воздушный сгусток, вздрогнула, но уцелела. Неплохая защита, нужно будет поинтересоваться чьих рук дело.
От второго, третьего и последующего ударов я тоже изящно ушел, не особо напрягаясь. Но вот витрина прилавка не выдержала и взорвалась осколками. Оттуда повеяло каким-то дурманом и он довольно быстро распространялся по лавке.
Батист махнул рукой в том направлении и воздух вытянул всё куда-то под потолок.
Я же воспользовался моментом, чтобы по-дружески предупредить:
— Ну ты же только себе хуже делаешь.
И ловко присел — стихия пронеслась над головой и выбила с держателя саблю, украшенную драгоценными камнями. Она удачно упала мне прямо в руки, я оценил баланс и выставил оружие перед собой.
— Ой не смеши меня, граф! — скривился Федя. — Где ты, а где холодное оружие! Положи его, пока не порезался.
Удивить его я мог, что мне фехтование, баловство. Тем более с таким прекрасным образцом кузнечного мастерства. Но убивать я сына купца не хотел, это было бы невыгодно.
Батист попытался выбить оружие стихией и не преуспел. Надо хорошо знать свой ассортимент! Камешки-то не только для красоты, но и для пользы. Например, вот этот немного мутный изумруд был зачарован на то, чтобы оружие из рук как раз не выпадало.
— Хм, — задумался Жаныч и прекратил атаки.
Горячий, но отходчивый. Вот и сейчас он потерял запал и заметил таки разрушения, которые сам и нанес. Батя его по голове не погладит, уж очень суровый мужик, беспощадный даже к родне.
— Федор, давай поговорим, — я опустил саблю, но из руки не выпускал.
— Федор, вот как, — усмехнулся Батист. — Я тебя сколько просил называть меня по имени? Бесполезно. И ведь так прикипело это Жаныч, теперь уже никто иначе и не зовет. А я и привык, знаешь. Даже понравилось, тем более после… Ай, ну поговорим, так поговорим.
Он оглядел с грустью разгром и тихо пробормотал:
— Отец бы мне башку оторвал за такое.
Получается, Жан Карлович отбыл в лучший мир. А это значит, что Федя теперь владелец всего этого богатства. И дело мне иметь именно с ним.
Что же, тем более лучше договориться.
Не так сильно я ему насолил. Пошутил не очень удачно, было такое.
Федя вообще был необычным представителем купечества. Матушка его, хрупкая француженка, привила отпрыску чувство прекрасного, любовь к поэзии и наивность во всем, что не касается деловых вопросов. В последнем его как раз натаскивал отец.
Но парень фанатично стремился к высшему обществу, как идеалу воспетого поэтами благородства, но общество посмеивалось над сыном купца. Благородно, за спиной.