Паб (сборник пьес)

Пресняковы Братья

Первый Элвис. Я ничего в этом не понимаю... ничего, ровным счётом ничего, а мне говорят. делай побольше ссылок на всякие восточные учения, это модно, этому поверят... кто-то раскрутил, понимаешь, кто-то раскрутил в сознании людей, что быть счастливым – это хорошо, что есть свинину нельзя... вот я отлично понимаю, что всё это сделал кто-то... обычный, такой же, как я, ты... я это понимаю, понимаю и все равно не могу... ничего не могу поделать... я должен соблюдать определённую модель поведения, которую придумали, утвердили, раскрутили...

я живу, значит уже выполняю чью-то волю, может быть абсолютно бессмысленную, пустую, но я не могу выйти за рамки этой игры, я часть её, и чем больше я понимаю, что никаких правил нет, тем больше я несчастен!..

Второй Элвис. Всё дело в продюсере...

Первый Элвис. Да?

Второй Элвис. Конечно! Чем сильнее продюсер – тем меньше сомнений! И в себе, и во всём, что тебя окружает... точно как в кино... Наша жизнь очень напоминает кино, – когда нужно запустить какой-то проект, обязательно появляется мощный продюсер... Я уверен, что всю нашу жизнь тоже запустили... как проект... было много вариантов, – как развиваться, зачем, во что верить... был выбор... но – пришёл мощный продюсер, и всё, – веками миллионы людей не едят свинину и молятся головой к закату...

Первый Элвис. К восходу...

Второй Элвис. Да? (Резко смеется.) Забыл...

Первый Элвис. Сбой в программе!.. (Смеется.)

Второй Элвис. Не страшно... ведь есть ты... Рядом всегда найдется тот, кто напомнит... Вот если и ты забудешь, если вдруг все на какое-то мгновение, все всё забудут!

Первый Элвис. А может...

Второй Элвис. Что?

Первый Элвис. Прямо сейчас взять и забыть... все...

Второй Элвис. И выключить свет...

Первый Элвис. И выключить свет...

Второй Элвис. Все равно, – Он все увидит...

Первый Элвис. Он все увидит... все равно...

Большая фиолетовая комната, огромная кровать-аэродром в стиле «Хай-тек». На кровати сидит женщина средних лет с большими, горящими от радости глазами. На краю кровати сидит солдат. Солдат молчит, женщина смотрит на солдата как на чудесное сказочное существо, которое случайно залетело к ней на кровать. Солдат начинает снимать армейские ботинки.

Женщина. Не надо...

Солдат смотрит на женщину хитрым взглядом, ухмыляется.

Женщина. Останься в ботинках... прыгай, прыгай ко мне!

Солдат прыгает к женщине, стягивает с себя форму.

Солдат. Они грязные, пропахнем...

Женщина. Хорошо... Хорошо...

Солдат не может расстегнуть брюки, нервничает.

Солдат. О господи, что ж такое!

Женщина. Не надо!

Солдат. Что?

Женщина. Не говори так...

Солдат. А что такое?

Женщина. Это не то место, чтобы так говорить!

Солдат. Да, ну ладно... просто, я же не в таком смысле, я просто что штаны не расстёгиваются...

Женщина. Заткнись...

Солдат(растерянно). Хорошо... это... можно я сниму ботинки?..

Женщина. Нет!

Солдат. Хорошо... да... просто, у меня грибок... грибок на ногах... они чешутся, а в ботинках не почесать...

Женщина. Грибок?

Солдат. Да... это от кроссовок... я постоянно ходил в кроссовках... еще до армии... постоянно в кроссовках... это, оказывается, вредно... ноги не дышали, ноги должны дышать... можно?

Женщина. Нельзя... (Женщина гладит шрам на животе солдата). Шрам?.. От чего?

Солдат. Да... отец напивался абсента и метал ножи, как Хемингуэй, только тот метал их в бильярдный стол, а отец в меня!

Женщина. Он писатель?

Солдат. Кто?

Женщина. Твой отец.

Солдат. Писатель... какой он писатель! Нет... Он водитель, водитель автобуса...

Женщина. Ты его ненавидишь?

Солдат. Я его ненавижу! Он метал в меня ножи!.. Он отрастил бороду, стал рыбачить, пить абсент и метать ножи, он всё делал, как этот Хемингуэй, которого он обожал!

Женщина. Водитель автобуса обожал Хемингуэя? (Смеется.)

Солдат. Да. А что такого?

Женщина. Нет... просто... это так опасно, когда водитель автобуса обожает Хемингуэя... Он понял всё по-своему, и ты чуть не погиб...

Женщина лижет живот солдата, медленно расстёгивает его штаны.

Солдат. Я бы все равно не погиб (ржёт)... я заговорённый!

Женщина. Заговорённый?..

Солдат. Я по стеклу хожу, в электрочайник палец засовываю, – и ничего...

Женщина наконец спускает штаны с солдата, удивлённо разглядывает его стрип-плавки «Calvin Kleine».

Женщина. Что это?

Солдат. Клёвые, да?! Увольнительные плавки, – я их так называю, всегда в увольнение надеваю...

Женщина. А что, вам бельё... солдатское бельё вам не выдают?