Падение башен. Нова
Шрифт:
— Твоим первым заданием будет…
Зелень пчелиных крыльев, красный цвет полированного карбункула, паутина серебряного огня, свечение и дым. Все это ушло из его глаз.
Теперь только одно солнце лизало горизонт. Песок стал малиновым. Озеро пылало. А рядом с озером, под облаками, полосующими небо, был… город.
Там все двигалось, поворачивалось, одна форма сливалась с другой, охватывалась свечением, соединялась с другими формами, темнела…
Джон пытался рассмотреть, что делается у озера, но не смог.
— Лорд Пламени.
— Там, —
— Нет, это только город. Здания.
— Что это за место? — спросил Джон. — Где я?
— Ты на окраине разрушенного города на планете, далекой от твоей. Двенадцать миллионов лет назад эта планета была домом для цивилизации, построившей этот город. Теперь эта цивилизация мертва. Но город был сконструирован таким образом, что мог отстраиваться сам.
— А ты сказал, что Лорд Пламени не живет там?
— Нет. Никто не пользовался этим городом, так что мы сейчас живем там.
— Вы… почему ты не скажешь мне, кто вы?
— Каждый раз, когда мы говорим с тобой, мы сообщаем тебе чуть больше. Твой мозг должен постепенно привыкать к нам. Ты живешь в скованном ограниченном мире, и если мы сразу бы ворвались в твое сознание, ты захотел бы отогнать нас, как больную фантазию. Мы приходим к тебе, уходим, и ты начинаешь забывать о нас, и приходим снова. У нас три агента в вашем мире, ты и еще двое. Теперь, когда ты вошел в контакт с одним из них, ты имеешь некоторую поддержку в своем мире, и мы должны сказать тебе больше.
Джон смотрел на сказочное творение по ту сторону дюн, а с ним говорили.
— Мы странники из другой вселенной. У нас нет дома, он был разрушен войной на таком уровне, которого ты не можешь постичь. Теперь мы спокойно живем в вашей вселенной, живем только в покинутых городах, разбросанных по вашим планетам. Мы можем пересекать расстояния между звездами, галактиками, пренебрегая временем. Обычно мы не сталкиваемся с живыми существами, только наблюдаем. Но недавно — недавно по нашим понятиям, потому что наше настоящее время больше — в этот отрезок в континуум пришла другая жизненная сила. Она развивалась так же, как и мы. Как и мы, она может восприниматься жизненными формами на различных планетах, это требует много больше труда и энергии, чем для путешествия с одного конца вселенной до другого, потому что мы должны изменять наше видение, в котором ни время, ни пространство не имеет значения, до миниатюрной границы жизненных форм, не видящих предмета за стеной, и у которых опыт одного индивидуума может вызвать эмоции и идеи, неизвестные мозгу и сердцу другого.
Но и между нами есть различия. Новое существо моложе нас по циклам времени. У нас трехдольный интеллект, и мы можем коснуться трех мозгов одновременно в любом простом мире, новое же существо имеет лишь одного агента в мире. Мы никогда не вмешиваемся в основную структуру цивилизаций, в то время, как это существо не задумывается полностью уничтожить мир, введя технологические, философские или психологические факторы, которые дадут пагубный резонанс, разрушающий планету. Мы решились предупредить вас, вести вас, управлять вашим мозгом, но должны были изменить ваши тела, прежде чем изменять ваш мозг, и только тогда беречь вас от смерти, как берегли тебя от радиации. Так что битва будет победой или поражением в пределах вашей собственной цивилизации.
— Битва?
— Да.
— Ты хочешь сказать, что именно он находится за радиационным барьером, и Торомон вступает в войну с ним? Как можем мы воевать с таким могущественным существом?
— Лорд Пламени в Торомоне. Он ждет у радиационного барьера, сразу за Тилфаром.
— Но это место дальше того, куда может зайти человек.
— Лорд Пламени имеет некоторые возможности сделать своего агента и тех, кому покровительствует, иммунными к радиации, как имеем эти возможности и мы. Он в твоем мире, и мы должны изгнать его. Но без твоей помощи мы не можем этого сделать. Ты и два других наших агента должны загнать его в угол, где вы сразу его почувствуете, а самим быть в таком месте. Все остальное мы сделаем сами, но пока вы не ощутите его, мы ничего не можем. Мы защитим вас и ваших друзей, которые придут с вами, от радиации, ваша технология сама лет через десять откроет эти возможности. Но мы не можем уберечь вас от человеческих опасностей — насилия или любой естественной смерти.
— Но враги за барьером…
— Наш враг в Торомоне. Но пока вы помогаете нам изгнать нашего врага, вы не сможете встать перед своим. И это держит тебя, Джон Кошер, в плену и отказывает в свободе.
Ничего не понимая, он оглянулся на город у озера. У края воды двигались фигуры, носили бревна, тащили тележки с грузом. Кран поднимал стену на скелетную основу, а фигура наверху подавала сигналы крановщику.
— Город, — сказал Джон.
— Да. Он все еще строится сам.
— Но я вижу… — он прищурился, чтобы ясней разглядеть фигуры, но они расплывались.
— Город отвечает на физическое воздействие тех, кто находится вблизи, в соответствии с методами и технологией их.
— Но…
— Он отвечает тебе. Ты сосредоточился на нем. Мы сосредоточились на тебе и Торомоне.
— Место вроде этого, наверное, очень… приятно вам.
— Да, когда мы проходим через него и даем наши разумы для его формирования и развития. Но сейчас все наше внимание занято Лордом Пламени. Помни, что ты и два других наших агента встретитесь с Лордом Пламени на краю барьера.
— Но силы за барьером…
— Ты можешь воспользоваться любым методом, чтобы выполнить ваше дело и наше.
Город на фоне темно-красного неба изменялся и рос. Дым застилал глаза Джона. Песок вспыхивал под его ногами. Серебро сменялось красным, зеленым…
Джон заморгал. Герцогиня шагнула навстречу. Зеленый ковер, стены, обшитые деревянными панелями, стол, покрытый стеклом, они снова были в гостиной дома его отца.
— Что именно я должен сделать? — спросил Джон. — Объясните хорошенько.
— Я собиралась сказать, чтобы вы взяли принца, который сейчас в гостинице Адского Котла, и проводили его к лесному народу. Я хочу оставить его там, пока эта дурацкая война не кончится. Их жизнь резко отличается от жизни других людей в империи. Они дадут ему кое-что полезное. Я говорила вам, что провела там несколько лет, когда была моложе. Я не могу объяснить точно, что это такое, но оно имеет некую строгость, некую силу.
— А как насчет… Лорда Пламени?
— Я не… у вас есть какая-нибудь идея?