Падение Царьграда
Шрифт:
Она опустилась в кресло, а он встал возле неё.
— Княжна, ты решила остаться в городе. Если турки возьмут город, то по закону войны победителю достанется не только всё, что находится в городе, но и все живущие в нём. Нас, бойцов, ожидает смерть, а ты, благородная, целомудренная дева, можешь подвергнуться тому, чего не в силах произнести мой язык.
Она вспыхнула, потом побледнела и отвечала:
— Я знаю, о чём ты говоришь. Я хотела искать спасения в бегстве, но меня останавливает то, что я Палеолог и родственница императора. Ведь другие женщины также остаются в городе, разделяя судьбу своих мужей и
Глаза графа засверкали.
— Есть слухи о новых пушках. Они достают далеко. Султан поведёт на приступ такую армию, какой Константинополь ещё никогда не видывал. Каждый день отряды пехоты переходят через Геллеспонт у Галиполи и через Босфор у Гисара, а вокруг Адрианополя кочуют толпы всадников. Все дороги северо-запада переполнены обозами с продовольствием и стенобитными машинами. Большая часть городов по берегам Чёрного моря признала власть Магомета, а те, которые оказали сопротивление, превращены в развалины. Турецкая армия опустошает Морею, и назначенный туда начальником брат императора пропал без вести: он или умер, или бежал. Турецкий флот покрывает все окружающие нас воды, и с городских стен можно видеть до четырёхсот судов. Теперь уже нельзя рассчитывать на помощь христианской Европы, вся надежда на гарнизон Константинополя Но, увы, княжна, даже с помощью прибывших иностранцев, нас, защитников, недостаточно, чтобы охра нить даже те городские стены, которые выходят на материк.
— Если ты думаешь, что поколебал мою решимость, то ошибаешься: я предала себя в руки Богородицы и во что бы то ни стало останусь здесь. Да будет воля Божия!
— Я был в этом уверен, княжна, но считал своим долгом предупредить тебя о грозящей опасности. Но теперь я перейду к другому.
Он бросился на колени и, простирая к ней руки, воскликнул:
— Позволь мне быть твоим рыцарем и посвятить тебе не только мой меч, но мою жизнь.
Княжна быстро поднялась со своего места.
Она сняла со своей шеи розовый шёлковый шарф и, нагнувшись, надела его на шею графа, так что концы опустились ему на грудь.
— Если я и нарушаю женскую стыдливость, — сказала она, покраснев, — то знай, что меня побуждает к этому любовь к стране, вере и моему императору. Встань, граф Корти, с этой минуты я буду молиться, чтобы Бог сохранил тебя среди всех опасностей.
Граф поднялся с пола и быстро удалился из комнаты.
На следующий день император принял окончательные меры к достойной встрече Магомета. Он разделил городские стены на несколько секторов, начиная от Золотых ворот, или Семи Башен, и до Синегиона, Начальников этих секторов мы уже назвали, и теперь следует только прибавить, что папский легат, кардинал Исидор, принял на себя начальство над портом и, сняв облачение, заменил его военными доспехами.
Предвидя, что наступление начнётся с ворот святого Романа с их двумя башнями, то начальство в этом месте было поручено самому Джустиниани.
Покончив с этими распоряжениями, Константин приказал вывезти на городские стены все орудия и военные снаряды, собранные в ипподроме.
При виде оснащённых таким образом стен с развевающимися знамёнами и толпой защитников Константин несколько успокоился и стал вспоминать, как султан Мурад, несмотря на храбрость, отступил в своё время от этих стен со своими янычарами.
— А ведь сын не храбрее отца, — прибавил он, обращаясь к кардиналу Исидору.
— Бог ведает, — отвечал тот, крестясь по-католически и по-гречески.
Затем император со всей своей свитой возвратился во дворец. Было сделано всё, что можно, и оставалось только ждать неприятеля.
VI
МАГОМЕТ У ВОРОТ СВЯТОГО РОМАНА
Апрель месяц долго не начинался. Наконец наступил его первый день: небо было покрыто тучами и сильный ветер дул с Балкан.
Что касается султана, то он медлил не от недостатка воли или энергии. Два месяца потребовалось на то, чтобы перевезти пушки из Адрианополя, но вместе с ними двигалась и армия, которая мало-помалу заняла все окрестности. Наконец начался новый месяц, и уже тогда Магомет более не медлил, а быстро расположил всю свою армию в боевой позиции на расстоянии пяти миль от городских стен.
Шестого апреля в десять часов утра император взошёл на башню святого Романа, находившуюся налево от ворот. С ним были Джустиниани, кардинал Иосиф, Иоанн Грант, Фрайза, Феофил Палеолог, князь Нотарий и ещё несколько греков и чужестранцев. Они хотели сами рассмотреть, какое положение занимала турецкая армия.
Погода была весенняя, и лёгкий ветерок прогнал облака тумана.
Крыша башни святого Романа была плоская и представляла громадную платформу, на которую взбирались по внутренней деревянной лестнице. Вдоль всей платформы шёл парапет в рост человека; в некоторых из его амбразур были поставлены небольшие орудия, а другие приспособлены к стрельбе из луков и ружей. В разных местах платформы были собраны груды военных снарядов, а в углу у самых ворот возвышалось императорское знамя с греческим золотым крестом на белом поле.
Все защитники башни собрались здесь; почти все они были византийцами, а потому встретили императора с обычными криками.
Константин достойно занимал место во главе своей свиты, и никто не мог с ним соперничать, даже итальянец Джустиниани, в военной доблести. Забрало на его шлеме было приподнято, и его лицо дышало одушевлением, которое придавало силу защитникам города.
Соседние башни справа и слева мешали видеть всю линию городских стен, но к югу долина расстилалась как на ладони. Трава покрывала ещё недавно обработанные поля, и Константин, глядя на развернувшуюся перед ним панораму, знал, что скоро исчезнет и эта трава. От наполненного водою рва под первой, или внешней, городской стеной шла дорога к кладбищу, усеянному белыми мавзолеями и надгробными памятниками, на которых с печальным предчувствием останавливались глаза Константина.
— Что это за шум? — воскликнул один из сопровождавших императора воинов.
Все стали прислушиваться.
— Это гром.
— Нет, гром раскатывается, а тут частые удары.
Константин и Джустиниани переглянулись, а Иоанн Грант спокойно сказал:
— Это барабанный бой. Турки наступают.
Через несколько минут раздались крики:
— Вон слышатся трубы!..
— Ясно доносятся боевые крики!..
— А вот и блестят шлемы!..
Действительно вскоре показались турецкая пехота и всадники. Тысячи византийцев вскарабкались на городские стены и с любопытством смотрели на медленно наступавшего врага.