Падение Губернатора
Шрифт:
Она снова тяжело вздохнула, собираясь с мыслями.
– У нас была группа, несколько человек.
– Где?
– Да как всегда… – вздохнула она. – То здесь, то там.
Губернатор улыбнулся и покачал головой.
– Что ж, Кристина… Видите ли, это не сработает.
Он подвинулся еще ближе – теперь спинка стула задевала каталку, а Кристина уловила его запах: сигареты, жвачка и еще что-то неопределенное вроде тухлого мяса – и продолжил уже тише:
– В зале суда хороший защитник может выступить с протестом на основании того, что свидетель скрывает информацию.
«Он
– Я не знала, что нахожусь на суде.
Узкое морщинистое лицо Губернатора преобразилось: с него исчезли любые намеки на веселье.
– Не стоит бояться меня.
Кристина подняла на него глаза.
– Я вас не боюсь.
– Правда в том, что я не хочу никого ни к чему принуждать… Никто не должен страдать.
Спокойным жестом человека, который привык поправлять свои манжеты, он выкинул вперед грубую руку и вызывающе положил ее на край кровати промеж бедер женщины – не дотрагиваясь до ее, а просто касаясь простыни между забинтованными ногами Кристины. Не отводя глаз, он пристально смотрел на свою собеседницу.
– Вот так… Я пойду на все, чтобы это сообщество выжило. Понимаете?
Она опустила глаза на его руку, разглядела грязь у него под ногтями.
– Да.
– Так почему бы вам, милочка, не приступить к рассказу? А я послушаю.
Кристина мучительно вздохнула и пошевелилась, по-прежнему смотря на свои колени.
– Я работала на девятом канале, на радио WROM. Это один из филиалов «Фокс», вещает в городах к северу от Атланты… Была продюсером сегмента. Распродажи, пропавшие питомцы и все такое… Сидела в высокой башне на Пичтри-авеню – в той, у которой еще вертолетная площадка на крыше. – Кристина тяжело дышала: каждое слово отдавалось болью во всем ее теле. – В момент Обращения человек двадцать остались на станции… Некоторое время мы питались едой из кафетерия на четвертом этаже, потом начали вылетать на вылазки на вертолете.
Кристина остановилась, чтобы перевести дыхание.
Губернатор внимательно посмотрел на нее.
– У них там еще остались какие-то припасы?
Женщина покачала головой.
– Ничего… Ни еды… Ни электричества… Ничего. Когда еда кончилась, люди стали присматриваться друг к другу.
Она закрыла глаза и попыталась отогнать от себя воспоминания, которые нахлынули на нее, как яркие кадры из жестокого фильма: забрызганные кровью прилавки кафетерия, мониторы в снегу, гниющая отрезанная голова в холодильной камере, крики в ночи.
– Майк, благослови, Господи, его душу, защищал меня… Он был пилотом вертолета… Мы много лет работали вместе… И в конце концов мы с ним… смогли выбраться на крышу и ускользнуть на вертолете. Мы думали, что все удалось… но не понимали, что кое-кто из нашей группы решил, что никто из нас не должен уйти. Этот человек повредил двигатель вертолета. Мы сразу же это поняли. Едва смогли вылететь из города… пролетели миль пятьдесят, не больше… а потом услышали… и увидели… – Она в отчаянии покачала головой и подняла глаза. – В общем… дальше вы уже знаете. – Кристина попыталась скрыть свою дрожь. Голос ее стал более резким, наполнившись печалью. – Я не понимаю, чего вы от меня хотите.
– Вы через многое прошли. – Губернатор погладил ее по забинтованному бедру, мгновенно изменив свою линию поведения, а затем улыбнулся, отодвинулся от кровати и поднялся на ноги. – Мне жаль, что вам пришлось со всем этим столкнуться. Времена нынче тяжелые… Но здесь вы в безопасности.
– В безопасности? – Она не могла сдержать кипевший в ней гнев и теперь демонстрировала мертвую хватку опытного продюсера, который не терпел, когда ему пускали пыль в глаза. – Вы серьезно?
– Более чем, милочка. Мы строим здесь хорошее, крепкое общество. И мы всегда рады новым людям, которые готовы присоединиться к нам.
– Не думаю. – Кристина с вызовом посмотрела на Губернатора. – Пожалуй, я попытаю счастья там, в окружении кусачих.
– Успокойтесь, дорогая. Я знаю, вас сильно потрепало. Но это не повод упускать такой хороший шанс. Мы здесь строим новое общество.
– Отстаньте от меня! – практически выплюнула она в лицо собеседнику. – Я все о вас знаю!
– Ладно, хватит, – сказал он, как учитель, пытающийся утихомирить непокорного ученика. – Давайте-ка сбавим обороты.
– Может, вы и водите местных фермеров за нос, прикидываясь благосклонным лидером…
Подскочив к ней, он ударил женщину тыльной стороной ладони по израненному лицу – достаточно сильно, чтобы голова ее стукнулась о стену.
Сделав несколько коротких вдохов и пару раз моргнув, она постаралась не обращать внимания на боль, потерла щеку и смогла очень тихо и ровно сказать:
– Я всю жизнь работала с мужчинами вроде вас. Называете себя Губернатором? Правда? Да вы просто школьный задира, который держит в страхе всю детскую площадку. Доктор все мне о вас рассказал.
Возвышаясь над ней, Губернатор кивнул и холодно улыбнулся. Лицо его посуровело. Глаза сузились, зрачки в галогенном свете заблестели, как булавочные головки.
– Я пытался, – пробормотал он скорее самому себе, чем ей. – Видит бог, я пытался.
Снова наклонившись к Кристине, он взял ее за шею и принялся душить. Она повалилась на кровать, смотря ему прямо в глаза. Он не ослаблял хватки. Неожиданно она замерла, а затем ее тело стало непроизвольно содрогаться на кушетке, из-за чего все стыки заскрипели, но сама женщина уже не чувствовала боли. Из ран на лице полилась кровь. Она захотела умереть.
Губернатор тихо шептал:
– Вот так… вот… вот… все хорошо…
Глаза Кристины закатились, показались белки. Лицо стало синевато-серым. Ноги ее подергивались, задевая стальную стойку капельницы, которая в конце концов повалилась на пол. Глюкоза полилась во все стороны.
Воцарилась тишина. Женщина замерла, в глазах ее застыла пустота. Прошло еще несколько секунд, и Губернатор разжал руки.
Филип Блейк отступил от каталки, на которой лежала мертвая женщина из Атланты, руки и ноги которой под неестественными углами свисали вниз. Он восстановил дыхание, глубоко вдыхая и выдыхая, и взял себя в руки.