Падение Камелота
Шрифт:
Он подвергал себя любым унижениям, он делал глупости, как любой другой влюбленный старик. Он мог бы превратиться в оленя ради его быстроты, стать зайцем или совой, чтобы его никто не заметил, он путешествовал в обличье молодого и красивого оруженосца, скрыв при помощи чудодейства свои седые волосы и желтое лицо в жалкой надежде, что его вид пленит Ниниану.
Поскольку его вела вперед волшебная сила, он довольно скоро нашел Ниниану в лесу Броселианд, который все еще находился под властью потустороннего мира. Разодетый в свой фальшивый наряд, он ехал по дороге между деревьями, и, если он чувствовал на себе чей-то взгляд или слышал безжалостный смех, от которого шелестели листья и хрустели ветки, он не подавал виду. Дорога привела его к поляне на вершине холма. Там на траве сидела
«Я больше чем оруженосец, — ответил чародей. — Посмотри, что мое искусство может сотворить для тебя». Он заставил ее посмотреть на небо и в облаках создал для нее дворец. Он строил его, кладя один волшебный камень на другой, высоко, выше птичьего полета, пристраивая для ее удовольствия парящие в воздухе башни с золотыми крышами, добавляя шелковые вымпелы, развевающиеся по ветру, деревья и цветы, растущие там, где нет земли. Все это великолепное сооружение плыло высоко над лесом, безмятежное в небесной тверди.
Как только Мерлин сотворил этот мираж, признаки искусственной молодости исчезли с его лица, но волшебница, казалось, не заметила этого. Было бы удивительно, если бы она не знала, кем он был на самом деле.
«Это чудо, — сказала она ему. — Ты мастер в чародействе, которое мой народ утратил. Ты не обучишь меня этому волшебству?» На ее губах мелькнула улыбка, полная обещания любви. И Мерлин сделал для волшебницы то, о чем она просила. Час за часом он проводил рядом с ней. Напевая мелодии, с помощью которых он творил свои чудеса, повторяя заклинания, заключенные в рунах, он передал Ниниане свою силу и могущество. Он научил ее создавать миражи и узнавать будущее, обучил ее заклинаниям, помогавшим делать людей и предметы невидимыми или изменять их внешний вид. Его старческие руки показали ей, как можно раздобыть оружие прямо из воздуха и выковать цепи, которые никто не сможет разбить. Он обучил ее секретам, как выигрывать битвы и заманивать противника в ловушку.
Целые дни они проводили вместе на зеленой поляне в лесу, и Ниниана слушала его, и улыбалась своей потаенной улыбкой, и гладила его руку. И наконец, однажды в полдень, когда теплый и нежный солнечный луч ласкал его седые волосы, Мерлин умолк. Своими долгими речами он обессилил себя и теперь лежал на траве, как обыкновенный старый человек, слабый, как любой старик, у которого нет ничего, кроме памяти о былой славе.
Затем Ниниана с бесконечной нежностью положила руку ему на голо, у и сказала: «Я научилась тому, чему ты учишь. Теперь я дам тебе отдохнуть, если ты научил меня этому». И она начала ему петь самым нежным голосом. Она поднялась и стала танцевать, напевая. И пока она танцевала, она сняла со своей талии легкий шелковый пояс. Она опустила один конец пояса на ноги Мерлина. Он смотрел на нее, и в его глазах блестели слезы, а потом его тяжелые веки опустились, и Мерлин заснул.
Когда он проснулся, он лежал на соломенном тюфяке на каменном полу, под каменными сводами. Рядом с ним стояла Ниниана, свертывая в кольца свой пояс. Она уже не пела, и взгляд, которым она наградила его, был холоден и спокоен. «Не думай, что я оставлю тебя здесь одного, Мерлин, — сказала она. — Я буду приходить к тебе время от времени». Потом она повернулась и вышла через узкие двери.
Старый чародей медленно встал и пошел вслед за ней. У дверей он остановился, тупо глядя наружу. Над его головой возвышались позолоченные башенки дворца. У его ног, на ступенях, ведущих от двери, клубились и свивались облака, порою их завеса приоткрывалась, и тогда сквозь них были видны холмы и верхушки деревьев Броселианда далеко-далеко внизу.
Обреченный на бессмертие, на вечное отчуждение от мира живых людей, лишенный своей власти, отторгнутый от Верховного короля, Мерлин был заключен в тюрьму, которую сам построил. С помощью Нинианы властители иного мира отняли его у короля Артура.
IV. Моргана
Сёстрами Артура были три королевы, три женщины, объединенные кровным родством и, как видно, службой старцам. Старшая, Моргауза, рано набросила тень на жизнь Артура. Она соблазнила его, стала его любовницей, родила от него сына, которому суждено было стать оружием, направленным против Артура. Совершив все это, она удалилась в изгнание на свои холодные Оркнейские острова, где воспитывала втайне своего ребенка, дожидаясь, когда придет его время действовать. О средней сестре, Элейне из Гарлота, хроники сообщают только, что она жила в своих владениях вдали от Верховного короля, по всей видимости, не причиняла ему вреда. Однако младшая сестра многие годы старалась держаться поближе к Верховному королю и была его вечным врагом, хотя и скрывала свое истинное лицо, покуда могла. Она была королевой страны Горры, и из всей этой троицы она была самой могущественной.
При рождении ей дали имя Моргана, но ее часто называли Феей, или Волшебницей, за ее склонность к чародейству. Поговаривали, что у нее есть пристанище в ином мире, что ее юность прошла уединенно на острове, в монастыре у старцев, где она обучалась секретам чародейства. Согласно некоторым сведениям, она была на Стеклянном Острове одной из девяти хранительниц котла духов, который Артур похитил в юные годы. Некоторые заявляли, что ее обучал сам Мерлин, что она и была Нинианой, только в другом обличье. Люди верили, что Моргана понимала язык звезд, что она знала все секреты исцеления, могла летать вороном и превращаться в паука. Ей было подвластно любое тонкое волшебное искусство.
Но в первые годы пребывания Морганы в Камелоте никто ничего подобного за ней не замечал. Она была одной из многих, одной из те, кто принадлежал ко двору Верховного короля, когда солнце его славы стремилось к своему апогею. Она жила в замке вместе со своим мужем Уриеном. Уриен служил королю вместе с его воинами, их сын Ивейн обучался вместе с королевскими оруженосцами, а Моргана стала одной из фрейлин королевы. Она была красивой женщиной, но много времени проводила в одиночестве, в стороне от остальных фрейлин Гиневры и, по-видимому, от рыцарей, постоянно толпившихся вокруг королевы подобно маленькому двору безупречных поклонников. Моргана странно выглядела в таком тесном кружке, каким в те времена был двор Артура, и ее странность вместе с пением, доносившимся из ее комнат по ночам, да с воронами, прилетавшими на ее призыв и кормившимися из ее рук, словно они были голубями, — все это вызывало пересуды. Хотя она не слишком уповала на свое родство с Верховным королем, все же оно защищало ее от более суровых суждений. Ее охраняло от сплетен это родство и присутствие ее мужа и сына, людей столь храбрых и столь преданных, что никто не осмеливался сказать о ней худого слова.
В действительности же Моргана завела шашни с младшими рыцарями, служившими при дворе короля Артура. Она была не очень юной и обладала опытом, который их привлекал, и пользовалась их слабостью в своих целях. Поначалу она скрывала свое поведение, но по прошествии времени она стала менее осмотрительной или более высокомерной, чтобы заботиться о предосторожностях. Она собрала кружок из собственных поклонников, и по склокам среди них, а также по неодобрительным взглядам Уриена становилось ясно, что восхищение рыцарей ею носит небезупречный характер. Стоило спокойной и улыбающейся Моргане появиться, как начинало казаться, что собираются тучи недоброжелательства и рождаются раздоры.