Падение лесного короля

Можаев Борис Андреевич

– Здорово, книгочей!
– приветствовал его Коньков, как старого знакомого.

– Леониду Семеновичу мое почтение, - подал руку старичок, важно приподнявшись.

– А где Ефросинья Евсеевна?

– Фроська? А корову доит, - отвечал Загвоздин.

– Весело живете! Значит, дежурный администратор корову доит, а библиотекарь сидит в гостинице, дежурит.

– Дак ведь у нас все по-семейному налажено. Или как в орудийном расчете - взаимозаменяемость боевых номеров.

– И кто же у вас числится заряжающим, а кто наводчиком?
–

усмехнулся Коньков.

– Это смотря по обстановке, - ответил Загвоздин.
– На улице, при людях, командую я. А вот в избе она верх берет - и наводит, и заряжает будь здоров.

Коньков поглядел на часы.

– Между прочим, еще восемь часов вечера. И вроде бы вам положено сидеть в библиотеке. Она же до девяти открыта!

– А там у меня внучек сидит, Колька... Оборот налажен, будь спокоен.

Коньков только головой покачал.

– Тут у вас поселились лесорубы с Красного переката. Не знаешь, в каком номере?

– Как не знать! Хорошие ребята, артельные.

– Откуда вы их знаете?

– Познакомились. Вчерась угощал их огурцами солеными, ветчиной...

– А они вас водочкой? Так?!

– В точности, Леонид Семенович. В корень зришь.

– Давно они здесь живут?

– Кажись, дней пять. Завтра собираются отчаливать.

– Зачем они приехали?

– Говорят, деньги хотели получить. Да вроде бы плакали их денежки.

– Почему?

– Начальник у них больно прыткий был. Позарился на дармовой лес, перегрузил плоты, они и сели на перекате. Говорят, до весны не сымешь. В райисполкоме им так и сказали: вот когда весной пригоните плоты, тогда и окончательный расчет будет. А я им говорю: не горюй, ребята, деньги целей будут.

– А где сейчас эти лесорубы?

– В коридоре, "козла" забивают.

– Пригласи их сюда!

– В один момент!
– Загвоздин высунулся в дверное окошко, как скворец из скворечни, в коридор и крикнул:

– Сеня, Федор! Зайдите на минутку.

Они вошли вразвалочку, оба в кожимитовых, блестящих курточках, руки в карманы; один могучего сложения, медлительный, второй потощее, чернявый, с бойкими карими глазами.

– В чем дело?
– спросил тот, что был покрупнее, лобастый, с залысинами, белобрысый малый, смотревший с вызовом на Конькова.

– Вилков и Семынин, если не ошибаюсь?
– спросил Коньков.

– Допустим, - ответил лобастый. Это был Вилков.

– Будем знакомы.
– Коньков подал руку.
– Я следователь районной милиции.

Вилков и Семынин с явной неохотой протянули руки. Выражение лица у Вилкова было такое, что, того и гляди, зарычит или заматерится.

Загвоздин в момент оценил обстановку и, глянув на свои большие круглые часы, сделал удивленное лицо и сказал:

– Дан, Леонид Семеныч, мне ведь в библиотеку пора. Я Фросе передам, она придет. А пока уж вы подежурьте здесь, - и, деликатно рассмеявшись, ушел.

– Садитесь!
– пригласил Коньков лесорубов

на диван, сам сел за стол. Что, ребята? Не дают вам окончательного расчета?

– Говорят, ждите, - ответил Семынин, этот был вроде поприветливей.

– Чего ждать?
– спросил Коньков, стараясь завязать непринужденный разговор.

– Весенней погоды, - нелюбезно ответил Вилков.

– Во-он что!
– протянул Коньков.
– И куда же вы теперь?

– Все туда же, - ответил Вилков, - в леспромхоз.

"Не много же вытянешь из тебя, - подумал Коньков с досадой, - эка набычился! Того и гляди, забодает". И перешел на деловой тон:

– Как же вы ухитрились плоты обсушить?

Лесорубы переглянулись, и Вилков, помедлив, произнес:

– Погода подвела.

– А говорят, бригадир виноват?

– Он что, Илья Пророк? Дождями распоряжается?
– насмешливо спросил Семынин.

Вилков промолчал.

"Ага, это уже кое о чем говорит, - отметил про себя Коньков.
– Значит, топить бригадира не собираетесь". И, делая округлый жест руками, когда желают выразить свое недоумение, Коньков сказал:

– Будто бы он плоты перегрузил... Сроки спуска оттягивал?

– Мы все вместе грузили, - как бы делая снисхождение, процедил Вилков.

– Топляк подымали!
– подсказал Коньков.

– Подымали, - согласился Вилков.

– А кран нанимали на стороне?

– Интересно, где ж еще можно взять его, кран-то?
– переспросил с усмешкой Семынин.

– Вас посылали не топляк подымать, а лес рубить, - с упреком сказал Коньков.

– Вот мы и рубили, - промычал Вилков.

– На дне речном, - усмехнулся Коньков.

– Если вы везете, к примеру, машину дров и на обочине увидели бросовые дрова, так неужели не остановитесь и не подберете?
– спросил, горячась, Семынин.

– Мне, например, другое известно: когда бригадир остановился, чтобы подобрать этот лес, топляк то есть, то не кто иной, а вы сами избили его. Мол, не жадничай.

– Кто это вам сказал? Бригадир?
– поспешно спросил Семынин.

– Нет, - помедлив, ответил Коньков.

– Ну, дак спросите самого бригадира. Он знает, кто его бил.

– А вы не знаете?

– Нет. Мы не видели, - твердо ответил Вилков.

– Чудеса в решете!
– усмехнулся Коньков.
– Может быть, не видели и то, как топляк заготовляли? Откуда кран пригоняли?

– Кран из Америки, - ответил серьезно Вилков.

– А если кроме шуток?

– Дак ведь кран-то один на всю запань, - сказал Семынин.
– А работал он у нас в свободные часы. Какие тут секреты?

– Кран работал, а вы дурака валяли. Бригадир нанимал сплавщиков со стороны. Сроки горели... и в конце концов плоты остались на мели. Вот и секрет!

– Это он вам говорил?
– спросил Вилков, с прищуркой глядя на Конькова.

– Давайте так договоримся: спрашиваю я, а вы отвечаете.