Падение Левиафана
Шрифт:
"Да", - сказал Амос.
"Есть идеи, что это было?"
"Нет".
Тактическая карта Наоми все еще была поднята, и она изменилась. Вихрь" отключил торможение и был на пути к тому, чтобы полностью проскочить станцию. Другие корабли - как вражеские, так и ее собственные - были в беспорядке. На комме загорелось сообщение, и она поняла, что помехи прекратились. Она приняла сообщение.
Женщина на экране была молодой, темнокожей, с коротко подстриженными волосами, Наоми уже видела ее однажды.
"Это адмирал Сандрин Гуджарат с лаконского линкора "Голос вихря". Я была бы очень признательна, если бы кто-нибудь
Палец Наоми завис над "Reply", пока она пыталась придумать, что сказать. Она все еще была там, когда пришло еще одно широковещательное сообщение, на этот раз от Сокола. Глаза Эльви были широкими и яркими, а ее улыбка была такой яростной, почти угрожающей.
"Говорит доктор Элви Окойе, глава Лаконского научного управления, в сотрудничестве с Наоми Нагата из Росинанта. Вы все испытали когнитивную манипуляцию. Вы можете быть дезориентированы или иметь неуместно сильные эмоциональные реакции. Никакие корабли в этом пространстве не представляют никакой угрозы. Пожалуйста, отступите и оставайтесь в безопасном месте. Мы свяжемся с каждым из вас в ближайшее время. Сообщение повторяется..."
Наоми отключила связь. В тишине "Росинанта" она позволила своему разуму дрейфовать, и ничего не возвращалось. Никаких внешних воспоминаний. Ни голосов. Ни ощущения надвигающегося невидимого присутствия.
"Наоми?" позвал Алекс. "Я чувствую себя странно здесь, наверху".
"Все исчезло. Ульевой разум. Он исчез."
"Значит, дело не только во мне?"
Голос Амоса был спокойным и приветливым. "Никто не ударяется затылком о мой затылок".
"Это сделал он", - сказала она. "Я думаю, это сделал Джим".
Она закрыла глаза и расслабилась, и что-то ударило ее, сильно, как пинок, со всех сторон сразу. Ее глаза распахнулись, и она не могла понять, что видит. Оперативная палуба совершенно не изменилась - дисплей связи, кушетки для аварий, проход на летную палубу и вниз к остальной части корабля. И в то же время все преобразилось. Коммуникационный дисплей представлял собой поле ярких пикселей, светящихся и мерцающих слишком быстро, чтобы за ними мог уследить человеческий глаз. Детализация каждого из них делала формы слов и кнопок, которые они создавали, слишком абстрактными для понимания, как если бы вы пытались увидеть изгиб планеты с ее поверхности. Она подняла руку, и на костяшках ее пальцев проступила целая гряда скал и долин, таких сложных, каких не было ни у камня, ни у эрозии. Когда она вскрикнула, воздух затрепетал от ее дыхания, волны сжатия подпрыгивали и изгибались, усиливаясь и уничтожаясь.
Она пыталась найти застежку на ремнях кушетки, но не могла понять, где начинается одно и заканчивается другое. И сквозь пустоту вещей, вакуум, который все еще жил в сердце материи, пробивались нити живой черноты, более твердые и реальные, чем все, что она когда-либо видела. Они извивались и плыли, а за ними все вихрилось и распадалось на части. Теперь, когда на маяке никого не было, старшие боги вернулись.
О, - успела подумать она, - точно.
Глава сорок шестая: Танака
Тереза!" Холден крикнул на девушку. "Уходи оттуда! Не повредите станцию!"
Ну, подумал Танака, разве мы не в полной заднице?
Девушка игнорировала его, разрывая черные нити, которые были вплетены в тело верховного консула. Все это не входило в ее планы. Все шло даже отдаленно не так, как она или Трехо планировали или надеялись. Теперь ей предстояло очень и очень скоро вынести независимое суждение.
Девушка вздрогнула и подпрыгнула, но не так, чтобы это имело смысл. Что-то схватило ее, оторвав от того, что было Дуарте. Паника на лице Холдена сказала ей, что он знает, что это было, и это было нехорошо. Девушка закричала, казалось, не осознавая, что кричит, и Холден схватил ее, притянул к себе. На мгновение показалось, что девушка расширилась. Танака мог почти представить, как невидимые ангелы тянут ее за руки и ноги. Когда-то существовал подобный способ казни, подумала она. Привязывали лошадь к каждой конечности пленника и смотрели, какая из них удержит больший кусок. Но тут Холден закричал, и все ангелы исчезли, оставив девушку.
Господи, ты разочарован? Ты разочарован, что не увидел, как убили эту девушку? сказал мужской голос. Что с тобой не так? Как ты можешь жить с самим собой? Затем что-то еще - мужчина, женщина, что-то - было с ней, и она оказалась в кабинете администратора в Иннис Дип, ей было одиннадцать лет. Администратор объяснял, что ее родители умерли. Подавляющим чувством, невысказанным, но ясным, была жалость. Вот почему она такая сломленная. Вот почему она причиняет боль людям. Вот почему она трахается только с мужчинами, над которыми может доминировать, потому что она всегда так напугана. Посмотрите на все, что с ней было не так.
"Я клянусь Богом", - сказала она, достаточно тихо, чтобы Холден и девушка не могли ее услышать, но не разговаривая сама с собой. "Я пущу себе пулю в мозг, если ты не уберешься от меня".
Холден что-то говорил девушке. Танаке было все равно. Бледно-бледное тело Уинстона Дуарте, все еще обмотанное черными нитями, словно кто-то вшил их в него, было достаточным аргументом, чтобы план с обращением к отцовскому инстинкту не сработал. Девушка была бесполезна. И ее миссия - вернуть верховного консула в Трехо - теперь тоже была невыполнима. Даже если Дуарте был способен покинуть это место, Трехо и Лакония не существовали в каком-либо значимом виде.
А это означало, что ее статус Омеги был бессмысленным. У нее было нечто большее. У нее была свобода. Ничто не мешало ей делать все, что она считала нужным, кроме того, у кого хватило смелости попытаться остановить ее.
Какой-то звук заставил ее вздрогнуть. Жужжащий, жужжащий звук, который был похож на звук, издаваемый солдатами на параде. В одно из отверстий в яркой, горячей печи камеры вылез один из огромных насекомоядных часовых, потом другой. А затем - целый поток. Танака почувствовала, что ее глаза расширились.
"Холден, у нас проблема".
Он пробормотал непристойность. Девушка плакала. Голубые светлячки кружились, как искры в костре.
"Если ты причинишь им боль, они разберут тебя на части. Они буквально используют твое тело, чтобы исправить нанесенный тобой ущерб".
"Ты смог защитить девочку?"
Холден на мгновение растерялся. Его кожа выглядела неправильно.
Как будто из-под его кожи росла какая-то перламутровая версия. "I . . . Да? Наверное, да?"
Танака переключила пистолет на предплечье на бронебойные патроны. "Хорошо. Теперь сделай это для меня".