Падение Твердыни

Распопов Дмитрий Викторович

Девушка ещё больше покраснела, было видно, что ей ещё не слишком уютно в новом наряде.

— Ладно неважно, — Алиенора повернулась к нам, — тогда мэтр я жду от вас законченные платья, время нас весьма поджимает.

Он тут же поклонился и сказал, что всё сделает к обозначенному сроку.

— Завтра, — одними губами показал я Алиеноре, когда будет осуществлён мой план, к которому я готовился эти три недели. Она прикрыла глаза, показывая, что поняла.

***

Конопатый словно само солнце, и такой же рыжий, пухлый подросток и правда был в нашей компании чужим. С ним мало кто общался, девушки избегали его, лишь принцы по моей просьбе показывали

к нему своё расположение, вызывая всеобщее изумление этим, он же в ответ старался угодить всем, чтобы только остаться в компании, которая своими загулами последнего месяца заставила вздрогнуть город не один раз, вызывая зависть даже у взрослых. Мы гудели настолько сильно, что меня даже пару раз приходила совестить Беренгария, говоря, что я подаю плохой пример подрастающим правителям, к тому же оплачиваю всё это бесчинство. Пришлось пообещать ей, что всё закончиться с моим отбытием, на что она лишь недовольно покачала головой.

Ричард Фицрой, был любимчиком брата короля, и несмотря на то, что не обладал титулом, его постоянно везде пристраивали по просьбе короля Ричарда, которого в свою очередь просил герцог Иоанн. Мало кому было известно, что подросток был бастардом герцога, которого активно готовили к роли рыцаря с пожалованием ему потом баронского титула. Об этом мне кулуарно уже также сообщили девушки, с которыми я спал. Именно поэтому, чтобы он потёрся среди настоящей элиты, его и пытались всунуть куда только можно было и нельзя.

Зная это я и сошёлся близко с ним, поскольку, будучи чужим в большой компании молодёжи, он искал родственную душу. Которой я и стал, защищая его от весьма жестоких шуток со стороны более родовитых представителей обоих европейских дворов. Даже уговорил девушек, деливших со мной постель, найти ему на пару ночей среди их подружек девушку, которой можно заплатить, чтобы она с ним переспала. Весьма хорошо заплатить.

Так что паренёк был мой без остатка, и постоянно делился тем, как его все не любят и только герцог Иоанн любит его рассказы о том, что вытворяет молодёжь. Причём больше всего его интересовало кто с кем спит, и в каких отношениях находятся подростки. Бедняге Ричарду Фицрою, ничего не оставалось, как рассказывать ему об этом, ведь он понимал, что малейшее недовольство отца и он вылетит отовсюду, словно пробка. Этим я собственно и воспользовался, когда он мне на ушко рассказал, что Иоанн предпочитает в своей постели девушек много младше себя, именно поэтому ему так нравилось слушать, кто с кем спит в нашей компании. Про меня он не забывал, и вёл тщательный счёт, когда, с кем и сколько раз я спал, а Ричард Фицрой, стучал ему об этом, и тут же, на следующий день, снова шёл со мной дружить, думая, что я не знаю об этом его маленьком грешке. Так что моя совесть была кристально чиста, когда я добавил к своему первоначальному плану очернения герцога Иоанна, много новых штрихов, с учётом того, что узнал о его пристрастиях и увлечениях.

***

Вечер мести, начался вроде бы банально, мы отправились большой гурьбой на большом количестве карет по знакомым маршрутам, но я, после посещения одного из трактиров, предложил поехать по новому адресу, где недавно, буквально за месяц вырос новый дом. Причём он был построен за такие кратчайшие сроки, что все соседи вокруг изумлялись, кто там может поселиться. И их ожидания не разочаровали. Появление арабского принца, в окружении сотен девушек, закутанных в восточные одежды, заставило судачить об этом весь квартал. Люди старались узнать у молчаливых слуг, обеспечивающих работу по дому, кто это и что за девушки прибыли с ним. Оказалось, что это гарем арабского торговца, который получил разрешение на проживание в Лондоне от самого короля, и это взбудоражило людей ещё больше. Многие хотели бы видеть арабских красавиц, но к сожалению, они практически никогда не выходили из дома. В общем новый дом, словно магнит притягивал людские взгляды, а слухи множились и множились.

Подростки конечно же знали об этом

и с удивлением стали спрашивать, откуда мне знаком хозяин и правда ли, что у него тысячи наложниц в гареме. Я в ответ говорил, что не знаю его и сам, но меня очень будоражит эта тайна.

***

Когда подростки стали живо обсуждать то место, куда мы едем, делясь всеми слухами, что они о нём знали, я наклонился к развесившему уши Ричарду Фицрою.

— Говорят, этот араб, практикует магию, — тихо сказал я, сразу шикнув на начавшего креститься юношу, — с помощью неё он может открывать ворота на небеса и достойные на время попадают в рай.

— Это же богохульство! — изумлённо вскрикнул Ричард, — нужно немедленно рассказать священникам!

— Да, но что ты им расскажешь? — удивился я, — слухи? Которые болтают люди? Не лучше ли самому проверить всё и узнать, а потом накрыть это место ереси, прославив себя для всего Лондона?

Тут юноша задумался, его обострённое самолюбие страдало оттого, что его все принижали из-за низкого происхождения, и он согласился, что мой план и правда хорош.

Когда мы прибыли на место и я, выйдя из кареты, полюбопытствовал у охраны на улице перед домом, можно ли увидеть хозяина, то один из них, с кривой саблей на боку, и замотанный в арабские одежды так, что не видно было лица, на корявом французском объявил, что в дом войдёт только один достойный человек. Глаза подростков сразу же загорелись, и Людовик поинтересовался, как можно выяснить, кто из них достоин, а кто нет? На что араб удалился в дом и вскоре четыре девушки, лиц которых не было видно вынесли небольшую, высокую подставку, со стеклянным шаром на ней. Слуга объявил, что шар определит достойного.

Таинственность и необычность происходящего так подействовали на молодых людей, что они толпой бросились трогать шар, и слуге пришлось выстроить очерёдность. Но кто бы его ни трогал, даже я, шар не менялся, оставаясь таким же прозрачным.

— Ерунда какая-то, — разочарованно бросил Эдуард, видимо сильно огорчился, что принц королевских кровей оказался недостоин этого, — едем отсюда.

— Среди нас есть ещё один человек, кто не дотронулся, — напомнил ему я, выдвигая вперёд Ричарда Фицроя. Тот смущённо, под ироничными взглядами сверстников подошёл к шару и осторожно положил на него руку. Тут же шар внутри заклубился белым. Челюсти молодёжи попадали вниз, а слуга молча распахнул дверь перед ошеломлённым Ричардом, провозгласив.

— Ты достоин. Можешь войти.

Когда подросток, постоянно оглядываясь на нас вошёл внутрь, и дверь за ним закрылась, я деланно пожал плечами и сказал всем.

— Ну, предлагаю его не ждать, а отправиться дальше. Чего он там оказался достоин, узнаем завтра из его рассказов.

Со мной тут же согласились, и мы отправились по уже знакомому маршруту пьянок.

Глава 27

Ричард, за которым закрылась дверь, отрезая его от внешнего мира, испуганно покосился на слугу, который лишь молча показал рукой, идти вперёд. Дрожа от страха, подросток пошёл по небольшому узкому коридору, ощущая сладковатый запах, который исходил из множества чашечек, стоявших рядом с масляными светильниками. Дойдя до двери в конце коридора, он почувствовал, как ноги его становятся словно невесомыми, настроение поднимается, а тело стало полно сил настолько, что он чувствовал, что сейчас может свернуть горы.

Толкнув дверь перед собой, он обомлел. Только что он был в обычном деревянном с виду доме, как попал в самый настоящий райский сад. Кругом были деревья, цветы, пространство залито ярким светом ламп, а возле небольшого водоёма, возлежала сотня молодых, обнажённых девушек. Которые смеялись, вкушали фрукты, которые были во множестве расставлены там и тут, но увидев вошедшего к ним, они не бросились с криками врассыпную, а две из них встали, направились к подростку и взяв его за руки, молча проводили к небольшому пруду, где имелось даже два белых лебедя!