Падение

dalightiscomin

Я найду выход.

Я найду способ выбраться из той передряги, в которую попала.

Мы лежим тихо, и я слушаю, как его дыхание постепенно выравнивается, и он засыпает.

— Я не боюсь влюбиться в тебя, — тихо говорю я, зная, что Джастин меня не услышит. — А если и так, то уже слишком поздно.

Через несколько мгновений, или, по крайней мере, так кажется, дверь спальни распахивается, и веселый Коди вскакивает на мою кровать.

— Сегодня мой день рождения! Мой день рождения!

Кровать шатается, когда Коди прыгает вверх

и вниз, хлопая в ладоши. Мои глаза слипаются от усталости, и только когда Коди случайно пинает меня в ногу, они наконец открываются. Первое, что я замечаю, это то, что Джастина больше нет рядом со мной. Мое сердце на мгновение сжимается, но потом я слышу стук в ванной и немного расслабляюсь.

Это был не сон.

Протянув руку, я раскрываю объятия для Коди, и он с улыбкой плюхается на меня сверху.

— С днем рождения, — говорю я, крепко обнимая его и наслаждаясь ощущением любимого мальчика в своих объятиях. — Боже мой! — я задыхаюсь, держа его на расстоянии вытянутой руки. — Ты вырос за ночь?

Я смеюсь, когда Коди вырывается из моих рук, чтобы снова запрыгнуть на кровать.

— Может быть, — отвечает он. — Мне уже пять.

— Так и есть.

Джастин появляется в дверях спальни с тапочками Коди в руке.

— Чувак, надень тапочки, и я приготовлю тебе завтрак на день рождения, хорошо?

— А как же мама? — спрашивает Коди, все еще подпрыгивая. — Она тоже?

— Пусть мама немного поспит, — отвечает Джастин.

— Окей, — в последний раз подпрыгнув, Коди со стуком спрыгивает с кровати. — Джастин, мы скоро будем есть торт? А подарки? И когда мы пойдем в Макдональдс?

— Начнем с завтрака.

Коди танцует, надевая тапочки, и я потягиваюсь, не в силах скрыть зевоту.

Сидя на краю кровати, Джастин прикрывает одеялом мои ноги.

— Поспи еще немного, — говорит он. — Я присмотрю за ним.

— Ты не устал?

Он качает головой.

— Я редко сплю. Пару часов — это все, что мне нужно.

Сегодня день рождения Коди. Я должна встать, но глаза просто не хотят сотрудничать, и чем больше я пытаюсь думать о том, чтобы подняться, тем сложнее это кажется. Кроме того, роскошь сна, даже небольшого, слишком хороша, чтобы отказаться. Я улыбаюсь Джастину и киваю.

— Еще несколько минут. Обещаю.

Наклонившись, он целует мое обнаженное плечо.

— Я приду за тобой.

Мои глаза закрываются, когда он уходит, прикрывая за собой дверь, тело расслабляется на простынях.

И все же я почти не сплю. Не могу перестать думать о прошлой ночи и обо всем, что к ней привело.

Когда я лежу, завернувшись в простыни и вдыхая наш запах, я понимаю, что именно поэтому быть с Джастином так опасно. В одно мгновение, одним прикосновением, одним взглядом он может снять тяжесть мира с моих плеч. С ним мне не нужно думать о клубе, или о коллекторах, о Маркусе и его дерьме.

Он заставляет меня думать, что, может быть, у меня снова будет нормальная жизнь.

Он стал вопросом и ответом,

началом и концом.

Он дает мне надежду.

Глава 19

Скарлет

Когда я, наконец, выбираюсь из постели, нахожу Коди, стоящего рядом с Джастином на кухне, и они шепчутся. Запах теста и подгоревших блинов разносится по кухне.

— Что вы двое задумали? — спрашиваю я, не в силах сдержать улыбку.

Взглянув на меня через плечо, Джастин поднимает лопаточку в воздух.

— Блинчики.

Рядом с ним Коди глотает все подряд, его губы вымазаны шоколадом.

— Они пригорают.

— Но тебе всё равно нравится, — смеется Джастин.

Подойдя к ним, я наклоняюсь над сковородкой, вдыхая запах топленого масла. Джастин очень осторожно скользит лопаточкой под блинчик, его костяшки пальцев бледнеют от напряжения. Его рука сжимает лопаточку, и даже не глядя, я могу сказать, что он сжимает челюсть.

— Хочешь, чтобы я взяла дело в свои руки? — спрашиваю я, слегка прижимаясь к его боку, и протягиваю руку, чтобы немного уменьшить огонь на плитке.

Его рот дергается, глаза на мгновение впиваются в меня, прежде чем вернуться к плите.

— Я сам.

— Нет, Джастин, пусть мама. Она сделает их получше.

Джастин качает головой и шепчет:

— Предатель, — протягивая мне лопаточку.

Я провожаю их обоих к столу, пока буду спасать наш завтрак. Через несколько минут, с тарелкой, уставленной шоколадными блинчиками, я выключаю плиту и протягиваю руку между Джастином и Коди, чтобы поставить их на стол. От внезапного прикосновения пальцев Джастина к моему бедру по спине пробегают мурашки.

Я смотрю на него, но он смотрит, как Коди выливает галлон кленового сиропа на блины. Как будто я сделана из цемента, я застываю на месте, пока его теплые пальцы медленно скользят по моей ноге, задевая кожу под краем пижамных шорт. Все мое тело сотрясает дрожь, пробегающую по позвоночнику. У меня непреодолимое желание остаться там и позволить пальцам исследовать себя.

Вместо этого, с большей силой воли, я отступаю от его прикосновения и практически падаю на свое место. Мне не нужно смотреть на Джастина, чтобы понять, что на его лице ленивая улыбка. Краем глаза я вижу, как он почесывает подбородок, пряча улыбку. Улыбка становится шире, когда я пинаю его под столом.

— Ешь свои блинчики, — шепчу я, пытаясь быть серьезной.

Сидя так близко, зная, что всего несколько часов назад я лежала под ним, мне трудно смотреть на него, не чувствуя жара. Это ребячество, глупость и фантастика. Если бы я могла сдержать это чувство, я бы это сделала. Может быть, положить его на полку на другой день.

После завтрака Джастин проверяет работу по ремонту двери.

— Там ничего не осталось? — спрашивает он, проверяя новые замки.

— Ничего.

— И ты никого не видела?