Падшие ангелы в погонах
Шрифт:
Зато на самой Мальте и в Лондоне страсти разгорелись нешуточные. К «Михаилу Кутузову», находящемуся в полусотне миль от Мальты и ведущему радиоразведку, вскоре присоединились БПК «Новгород» и ракетный крейсер «Екатеринбург», занявшись тем же самым. Когда стемнеет, можно будет подойти ближе к острову и запустить беспилотники, чтобы провести точную и подробную разведку местности. А пока можно послушать, о чем англичане болтают. И услышанное оказалось весьма интересным! Первая радиограмма из Валетты в Лондон ушла менее, чем через час, когда обе стороны обменялись любезностями и расстались. Какое-то время ушло на доклад начальству, осмысление полученной информации и подготовка срочной депеши в Лондон. Что вызвало очень бурную реакцию с последующим очень интенсивным радиообменом в течение всего дня. К концу которого удалось перехватить
Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль был взбешен. Причем это была именно вспышка ярости, а не просто его обычное желание «построить» сотрудников, чем он занимался довольно часто. На столе перед ним лежали срочно доставленные радиограммы с Мальты, а также данные разведки и Форин Офис о состоянии дел в Европе вообще, и в Италии в частности. Произошедшее не укладывалось в голове искушенного политика. Уж слишком все было на грани полного абсурда, и совершенно не соответствовало реальной обстановке. Но реагировать на подобные эскапады необходимо, поэтому Черчилль ждал Первого морского лорда адмирала Паунда. Ибо без него все равно не обойтись. Когда адмирал прибыл, Черчилль кивнул на ворох бумаг на столе и поинтересовался, что об этом думают в Адмиралтействе. Но Первый морской лорд знал не больше премьер-министра, поскольку располагал точно такой же информацией.
Отправляясь на эту встречу, Дадли Паунд преследовал еще одну цель. Помимо прояснения ситуации и оказании помощи Мальте, не дать премьеру сделать какую-нибудь глупость в порыве патриотизма и стремлении всецело защищать вечные британские интересы. Вроде Дарданелльской операции. А то, как бы он не приказал весь Royаl Navy бросить на спасение Мальты, оголив все остальные направления. Адмирал уже приготовился к тяжелому разговору, ибо спорить с Черчиллем было просто невозможно, а иногда и опасно, но премьер-министр все же взял себя в руки и придавил эмоции.
— Что скажете обо всем этом, мистер Паунд? Я не верю, что этот фарс с предложением сдать Мальту исходит от немцев. Немецких войск нет на территории Италии, это установлено абсолютно точно. Кто же стоит за всем этим, и чего добивается?
— Сэр, все это очень похоже на блеф. Кто-то хочет создать видимость того, чего на самом деле нет.
— Но кто же? Итальянцы, или французы? После их выходки с нападением на Гибралтар я уже ничему не удивляюсь.
— Осмелюсь напомнить Вам, сэр, что мы сами спровоцировали французов. Было бы наивно думать, что они не в состоянии ответить нам тем же.
— Но ведь мы дали им возможность выбора!!! Они вполне могли уйти в порты Вест-Индии, или затопить свои корыта прямо в порту, если не захотели сражаться с врагом!
— Сэр, а что бы Вы сказали, если бы точно такой же выбор кто-то предложил нашему флоту?
Сказанное было не в бровь, а в глаз. Сэр Уинстон Черчилль считал в порядке вещей защищать вечные британские интересы любыми способами, не считаясь ни с чем и ни с кем. И в то же время был искренне уверен, что подобное дозволено только Британии, но не всем прочим. И сейчас пожинал плоды подобной политики. Давая санкцию на проведение «Катапульты», он и даже теоретически не допускал тех последствий, которые она вызвала. Вместо ожидаемой нейтрализации французского флота фактически полный разгром возле Мерс-эль-Кебира и Дакара. В результате чего британский флот понес тяжелые потери, а французский отделался легким испугом. Не считать же за серьезный успех захват незначительной части французских кораблей в Александрии и в английских портах. И как апофеоз «Катапульты» — ответный «визит» французов в Гибралтар, что произвело эффект разорвавшейся бомбы. Не столько в плане поведения французов — было бы глупо ожидать, что они молча проглотят такое к себе отношение. А в том, что в результате французского демарша выяснилось — Гибралтар утратил свое значение, как неприступной морской крепости Британии, запирающей вход в Средиземное море. Надежда на базирующуюся в нем авиацию не оправдалась. Французские истребители, взлетевшие с аэродромов во Французском Марокко, очень быстро оказались на месте и прикрыли французскую эскадру с воздуха, пока та орудиями главного калибра линкоров методично разносила в щебень все, до чего могла дотянуться в Гибралтаре. Конечно, уничтожить сам Гибралтар французам не удалось. Но отныне он превратился в обычный удаленный английский порт,
Несколько секунд бурной реакции премьер-министра адмирал Паунд пережил спокойно и молча, ибо уже привык к подобному поведению своего недавнего босса в Адмиралтействе. Но теперь ситуация требовала не поддаваться эмоциям. Выпустив пар, Черчилль продолжил разговор.
— Но все, каково Ваше мнение, мистер Паунд? Кто стоит за этим спектаклем, и чего добивается?
— Сэр, если исходить из имеющихся в данном регионе серьезных игроков, то это либо итальянцы, либо французы, либо русские. Другому просто некому. Не турки же, и не греки с югославами, в самом деле. Итальянцы и так с нами воюют. Французы… Можно сказать, что и они уже воюют. А вот от русских можно ожидать сюрпризов.
— Вы думаете?
— Прямых улик нет, но вот косвенных больше, чем достаточно. Посудите сами. Едва только этот конвой появился, наш флот стали преследовать неудачи при всех попытках его нейтрализовать. Но едва мы перестали пытаться уничтожить русских, как все сразу же прекратилось. Вам не кажется это странным?
— Но ведь они не вступали в огневой контакт с нашими кораблями!
— «Сидней», «Каледон» и эсминцы были уничтожены в результате налета авиации. Если гибель и повреждения остальных кораблей адмирала Каннингхэма еще можно с большой натяжкой списать на массовую атаку итальянских субмарин, то вот авиации взяться неоткуда. Кроме как с русского авианосца «Адмирал Макаров». И то, с какой эффективностью она работала, говорит о том, что самолеты русских значительно превосходят наши по всем параметрам. Не удивлюсь, если у них каждый бомбардировщик оборудован радаром, совмещенным с прицелом для бомбометания. Ведь они работали ночью по затемненным целям, и отработали дьявольски точно.
— А сейчас что они делают?
— Ничего не делают. Стоят в Катании и занимаются торговлей, распродавая корабельные запасы. В высшей степени странное поведение. Но сбрасывать русских со счетов нельзя. Итальянцы вполне могли подговорить их на эту аферу.
— Но ведь наша разведка докладывает, что никаких приготовлений к взятию Мальты итальянцы не проводят!
— А кто же тогда? Французы? Теоретически возможно. Но и по поводу французов разведка говорит то же самое. И у французов нет таких друзей, как русские. Так что, думаю, это все же русские с итальянцами. А то, что мы об этом ничего не знаем, вовсе не означает, что разведка смогла выяснить абсолютно все.
— Логично… И что Вы предлагаете?
— Отправить крупный конвой на Мальту. Оружие, боеприпасы, продовольствие, топливо. Отправить в составе конвоя авианосец, чтобы перебросить на нем какое-то количество истребителей. Они самостоятельно перелетят на мальтийский аэродром. Если удастся, выделить в помощь гарнизону армейские части. Больше мы не в состоянии ничего сделать. Но надо быть готовым к тому, что Мальту мы потеряем.
— Вы в своем уме, мистер Паунд?!
— Сэр, я реалист, и не привык выдавать желемое за действительное. Если бы речь шла об одних итальянцах, это одно. Итальянцы — еще те вояки. Но вот этот русско-итальянский тандем меня не на шутку беспокоит. Мы не знаем всех возможностей русских. Поэтому придется ограничиться конвоем с запасами и надеяться, что Мальта выстоит. В противном случае, пытаясь любой ценой спасти Мальту, мы можем потерять в с ё. И тогда Гитлер может решиться на бросок через Канал.
— Хорошо, мистер Паунд… Подготовьте конвой на Мальту. Соберем, сколько сможем. Ибо если мы потеряем Мальту, то полностью утратим контроль над центральной частью Средиземного моря. И итальянцы смогут совершенно безнаказанно перебрасывать подкрепления в Африку…
Радиограмма Адмиралтейства о том, что в ближайшее время на Мальту будет отправлен крупный конвой, легла на стол адмиралу Илларионову в тот же вечер. В Лондоне отреагировали вполне ожидаемо. Неясным оставался лишь вопрос в количестве отправляемой помощи. Но то, что не поскупятся, в этом никто не сомневался. Оставалось подготовить встречу, и уже после выяснения состава конвоя принимать решение. Дать ли ему дойти до Мальты беспрепятственно, чтобы попытаться наложить лапу на помощь из метрополии, либо не рисковать и утопить весь конвой, не доходя до Мальты. По принципу «не доставайся же ты никому».