Падшие наследники
Шрифт:
— Двигайся, Кингстон.
Он просовывает руку, которая была на моей спине, под меня, медленно потирая круги по моему клитору.
— Потри свой клитор для меня, детка. Вот так.
Я стону, заменяя его, работая с комком нервов до тех пор, пока не чувствую, как из меня сочится влага. Кингстон понимает намек, когда я возвращаюсь к его члену, и медленно входит в мою задницу, ругаясь под нос, чем дальше он входит. Я задыхаюсь, когда он доходит до следующего барьера, чувствуя себя невероятно полной, но я не говорю ему остановиться. Кингстон был прав;
Кингстон осыпает мягкими поцелуями мою шею, пока я привыкаю к его длине.
— Ты в порядке? Самое трудное позади.
— Да, я в порядке.
Сначала он медленно входит и выходит короткими толчками, заставляя меня привыкнуть к чужому ощущению. Когда удары Кингстона становятся длиннее и быстрее, он вводит два пальца в мою киску, двигая ими в такт своему члену. Его пальцы и член трутся друг о друга через тонкий участок кожи, разделяющий их, наполняя мое тело неописуемым блаженством. Это так много, что я почти чувствую, что нахожусь вне тела.
Не успеваю опомниться, как кончаю сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Кингстон быстро следует за мной, выкрикивая непристойности, пока он катается на волнах своего освобождения. Когда он отстраняется, он обхватывает меня рукой, притягивая к себе на верхнюю часть кровати. Когда наши головы ударяются о подушки, мы оказываемся сплетенными, потными конечностями.
— Боже, я чертовски люблю тебя, — грудь Кингстона вздымается, когда он пытается выровнять дыхание.
Я кусаю его за подбородок, за что получаю щипок за бок.
— То же самое.
Его губы складываются в сонную улыбку, когда он убирает мокрые волосы с моих глаз. — Ты чувствуешь себя хорошо?
— Более чем хорошо, — я провожу пальцем по длине его брови, вниз к линии челюсти.
Рука Кингстона блуждает по моему телу, и он усмехается, когда натыкается на струйки жидкости, вытекающие из меня.
— Нам, наверное, стоит принять душ. И сменить простыни.
Я зарываюсь лицом в его шею, ухмыляясь.
— Возможно. Но для этого придется встать, а я не думаю, что сейчас это для меня вариант. Сначала вздремнем, потом приведем себя в порядок.
— Хороший план, — он утыкается лицом в мою шею, прижимая меня к своей груди. Растущая эрекция, упирающаяся мне в живот, липкая от смазки и наших совместных жидкостей, что должно было бы показаться мне отвратительным, но я этого не делаю. — Добавь второй раунд в повестку дня, и мы договоримся.
Я обхватываю ногой бедро Кингстона, позволяя ему войти в меня.
— Договорились.
***
Солнце едва взошло, когда я открыла глаза. Я потягиваюсь, все тело болит от наших с Кингстоном сексуальных приключений прошлой ночью, включая мою задницу. Особенно мою задницу. Хотя во время акта это не было больно, прямо сейчас мое тело определенно протестует. Надеюсь, как и в первый раз, когда я лишилась девственности, со временем
Дыхание Кингстона глубокое и ровное, что говорит о том, что он все еще крепко спит. Я улыбаюсь, когда думаю об идеальном способе разбудить его. Я осторожно высвобождаюсь из его объятий и опускаюсь на середину кровати. Я провожу языком по длинной вене, идущей вдоль нижней части члена Кингстона. Мы принимали душ прямо перед тем, как отключиться на ночь, поэтому его соленая кожа все еще слабо пахнет гелем для тела, которое я так люблю.
Кингстон стонет, когда я беру его в рот.
— Ну, и тебе доброе утро.
Я мурлычу вокруг его объема, заставляя его ругаться.
Кингстон собирает мои волосы набок и наблюдает сквозь полуприкрытые веки за тем, как моя голова покачивается вверх-вниз. Я отсасываю ему так, как ему нравится: много языка, немного зубов и много отсоса, пока он не наматывает мои волосы на кулак, крепко притягивая к себе, пока не кончает мне в рот. Когда я убеждаюсь, что получила все до последней капли, я отпускаю его с хлопком и глотаю. Я с улыбкой опускаюсь на колени и вытираю каплю с уголка рта.
— Я бы хотела попросить об одном и том же звонке для пробуждения, когда мы будем жить вместе.
— Что?! — фыркаю я. — Я пропустила ту часть, где ты просил меня переехать к тебе?
Уголки рта Кингстона приподнимаются.
— Я должен притворяться, что это необходимо?
— И когда именно должна произойти эта история с переездом?
— В идеале, на следующий день после того, как мы сдадим наших отцов.
У меня отвисает челюсть.
— Ты что, забываешь о том незначительном факте, что мы все еще учимся в средней школе?
Он смеется.
— Ты забываешь, что мы оба совершеннолетние, и у меня более чем достаточно денег, чтобы заплатить за это?
— Не в этом дело, Кингстон, — я бросаю на него язвительный взгляд.
— Может, и нет, — уступает он. — Но нам нужно будет куда-то уехать после того, как федералы конфискуют их активы. Чарльз и мой отец довольно ловко прячут свои деньги, но оба особняка записаны на их имена по отдельности, так что это будет одним из первых, что захватят федералы.
Я на мгновение ошарашено уставилась на него. Не знаю, почему мысль о том, что это может произойти, никогда не приходила мне в голову.
— Значит, мы сразу же станем бездомными?
— Я уверен, что они дадут нам немного времени, чтобы выбраться, но я пытаюсь подготовиться, пока это не стало проблемой, — Кингстон сдвигает наши тела так, что теперь он нависает надо мной. — У меня есть риэлтор, который следит за новыми объявлениями. Подумай об этом. Мы можем снять жилье на пляже, если ты хочешь. У Белль будет своя комната, и она сможет украсить ее по своему усмотрению. У Эйнсли тоже, если она не переедет к Риду или не уедет в школу. Мы и так практически все время вместе. Что в этом такого?