Падшие наследники
Шрифт:
— Большая проблема в том, что совместный переезд — это довольно серьезное обязательство.
— И? — Кингстон приподнял брови. — Ты пытаешься сказать мне, что не собираешься оставаться здесь?
— Нам по восемнадцать, Кингстон.
Он наклоняется и посасывает кожу в месте соприкосновения моей шеи с плечом.
— Мы с тобой оба знаем, что нас заставили рано повзрослеть. Возраст — это всего лишь цифра.
Я задыхаюсь, когда его губы смыкаются вокруг моего соска.
— Я не знаю…
Язык Кингстона проникает в мой пупок, а затем осыпает поцелуями вершину моих бедер.
— Я слышал, что мне нужно приложить гораздо больше усилий, чтобы убедить тебя.
Я визжу, когда он одним долгим движением облизывает меня снизу доверху.
— О, да? И как ты собираешься это сделать?
— Я бы сказал, что это чертовски хорошее начало, не так ли? — он обводит мой клитор языком, прежде чем пососать мою разгоряченную плоть.
Моя спина прогибается.
— Это отличное начало.
21. Жас
— Итак… что Рид думает о своем рождественском подарке?
Щеки Эйнсли становятся ярко-красными.
— Он был моим большим фанатом. Большим, большим, фанатом.
Я смеюсь.
— А ты?
— Можно сказать, что я определенно в восторге от этой идеи, — Эйнсли жеманно улыбается, прежде чем вскинуть руки вверх. — Я не понимаю, почему Блэр может так легко простить Нейта, но не Серену. Я не понимаю девушек, которые думают, что герой не может поступить плохо.
Я смотрю на экран и вижу, как брюнетка с повязкой на голове о чем-то жалуется. Снова. Мы посмотрели две серии, и я должна сказать, что пока что я не слишком впечатлена. По сути, это похоже на виндзорскую версию Верхнего Ист-Сайда.
— Да, я тоже.
— Ты получила этот кулон на Рождество? Кажется, я не видела, чтобы ты носила его раньше.
Я прикасаюсь пальцем к тонкой серебряной цепочке на шее.
— Да, Кингстон подарил его мне.
Эйнсли поднимает кулон с его места над моей ключицей.
— Он красивый.
— Я согласна.
Я опускаю тот момент, что в него встроен GPS-трекер, так что мне больше никогда не придется беспокоиться о том, что я могу быть разлучена со своим телефоном.
— Когда начинаются твои уроки вождения?
— Сразу после Нового года.
— Ты нервничаешь?
Я киваю.
— Скорее взволнована, чем нервничаю. Я уже водил машину раньше — Шон разрешал мне практиковаться на его машине поздно ночью на парковке Walmart. Я чувствую себя комфортно с управлением и прочим. Только не все, что касается выезда на дорогу с другими машинами и избегания опасностей.
Эйнсли смеется.
— Ну, это вроде как самая важная часть.
— Отсюда и уроки вождения, — невозмутимо отвечаю я.
Она берет пульт и ставит шоу на паузу, когда ребята возвращаются
— Ребята, вам было весело? — спрашивает Эйнсли.
Кингстон выпивает половину бутылки одним залпом.
— Мы всегда так делаем.
— О, Сплетница! — Бентли плюхается между мной и Эйнсли на диван. — Включи воспроизведение, Эйнс.
Рид и Кингстон закатывают глаза, а у меня рот открывается от шока.
— Тебе нравится это шоу?
— О, да! А что может не нравиться? В нем куча горячих цыпочек. И все всегда трахаются с кем-то, с кем не должны трахаться. Кто не оценит немного пикантной драмы? Бентли смотрит на меня как на идиотку.
Я приподнимаю руку.
— Я. Я могу прожить без этого всю оставшуюся жизнь.
— Скуч-но, — напевает Бентли. — По крайней мере, в художественной литературе. Хотя, никогда не следует недооценивать силу хорошего ненавистного траха. Мужик, это лучшее.
Изумрудные глаза Кингстона загораются весельем. Полагаю, мы знакомы с этим понятием, — говорят они.
Вполне знакомы, — отвечают мои глаза.
Эйнсли наклоняется и обнюхивает потного парня рядом с собой.
— Бент, от тебя воняет. Иди прими душ.
Бентли засовывает нос в одну из подмышек.
— Бывало и хуже.
Я корчу гримасу.
— Вы все воняете. Здесь пахнет, как в раздевалке для мальчиков.
Глаза Кингстона сужаются.
— Откуда тебе знать, чем пахнет раздевалка для мальчиков?
Я высовываю язык.
— Разве тебе не хотелось бы бы знать?
— Учитывая, что это точно было не со мной… нет. Нет, я бы не хотел знать.
Остальные трое смеются, а я качаю головой.
— Я иду в свою ванную, — Кингстон указывает на Рида и Бентли. — Вы, засранцы, можете занять одну в главном доме.
— Отлично, — ворчит Бентли, хватая спортивную сумку, которую он принес с собой. — Вам повезло, что у меня хватило предусмотрительности взять с собой сменную одежду. Хотя, у меня никогда не было никаких жалоб на то, что я хожу в чем мать родила, — подмигивает он.
Кингстон снимает свою потную рубашку и бросает ее на голову Бентли.
— Убирайся отсюда и приведи себя в порядок, придурок. Чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее мы все сможем поесть.
Я абсолютно не рассматриваю рельефный пресс Кингстона и не представляю, как провожу языком по каждому бугорку.
Кингстон указывает на уголок своего рта, пока идет в спальню.
— Детка, у тебя тут немного слюней.
Я отмахиваюсь от него.
— Укуси меня.
Он скрежещет зубами.