Падший враг

Шэн Л. Дж.

Мы все еще на мгновение стоим в тишине, прежде чем он говорит.

— Нет.

Голос у него тихий, несчастный.

— Никогда, — признается он. — Я не знаю, как это.

Колеблясь между тем, чтобы ругать его и учить его, я решаю выбрать последнее. Ведь я знаю, каким было его детство. Далекий отец, отсутствие матери и мачехи, изгнавшая его из дома.

— Есть несколько способов. — Я прикусываю нижнюю губу. — Мне больше всего нравится просто обниматься и спать в объятиях друг друга. Моя мама всегда обнимала меня перед сном, когда у меня был плохой день.

Даже когда я была подростком. Объятия — отличный антистресс.

Он расправляет плечи.

— Обнимашки. Верно. Я могу это сделать.

— Но почему? — Я смотрю на него со смесью недоверия и подозрения. — Зачем меня разыгрывать?

Он бросает мне саркастическую ухмылку.

— Потому что ты еще не выполнила свою часть сделки, почему еще?

Я не уверена, что верю ему — я не хочу ему верить, — но я все равно бреду к его распростертым объятиям, как мотылек к огню. Я прижимаюсь щекой к его груди, надеясь почувствовать, как его сердце бьется так же, как и мое.

— Если мы будем обниматься в твоей постели, мне не нужны шутки. — Я говорю в дорогую ткань его рубашки.

— Я . . . нет, ты не можешь войти в мою спальню. — Он кладет руку мне на поясницу, проводя меня в небольшую комнату для гостей по коридору с кроватью королевского размера.

— Почему?

Он оглядывается вокруг себя, словно ищет оправдания.

— Я не пускаю людей в свою постель.

— Ты никогда не упоминал об этом раньше. — Я хмурюсь.

— Я также никогда не обсуждал с тобой свои выходки в спальне, — легко говорит он, но что-то не так. Этот мужчина не кажется настолько сентиментальным, чтобы поклясться не брать женщину в свою постель, потому что Грейс когда-то спала там. К счастью для него, я слишком пьяна и измучена, чтобы допрашивать его об этом.

Через несколько минут я лежу в чужой постели, его руки обвивают меня, а губы в моих волосах, и мое дыхание совершенно спокойное.

— Вот, вот, — говорит он. — Все будет хорошо. У меня получается?

— У тебя отлично получается.

ГЛАВА 22

Арсен

— Я не влюблен.

— Я знаю эту. Кто такой 10cc? — Риггс нажимает на воображаемый зуммер а-ля "Jeopardy!", затем опрокидывает свой напиток.

Мои губы сжимаются в досаде. Кристиан хлопает меня по плечу, его дерьмовая ухмылка демонстрируется во всей красе.

— Извини, приятель, но похоже, что так оно и есть.

— Потому что я позволил случайной женщине, с которой у меня есть дела, спать в моей гостевой комнате? — Усмехнулся я, испытывая отвращение.

Не то чтобы я сделал пребывание Виннфред в моем доме достоянием общественности. Нет, это была вина Риггса. Верный своему кочевому образу жизни, он явился в мою квартиру на следующее утро после того, как деревенщина осталась у меня ночевать, неся подарки в виде кофе и бубликов. Альфред впустил его. Я к тому времени уже встал, принял душ, побрился и пришел после тренировки по теннису. Виннфред, однако, не встала. И когда она осторожно, на цыпочках вышла из комнаты

с застенчивой улыбкой на лице, Риггс поспешил с выводами, как олимпийский атлет.

— Нет. Потому что ты никогда никого не пускал в свою квартиру, никогда, а она выглядела как дома, — парирует Риггс.

Кристиан подходит к бару в бильярдной в "Новом Амстердаме". После того, как я несколько недель пролежал на дне и позволил Кори оправиться после его маленькой встречи с деревенщиной, меня наконец-то снова можно увидеть здесь. Или, по крайней мере, так было, пока эти два идиота не начали рвать меня по новой.

— Она выглядела как женщина, которая только что проснулась и чувствует себя неловко рядом с двумя незнакомыми мужчинами, — поправляю я его. — Между нами ничего нет. Как я уже говорил, ее муж работал с Грейс.

Только через мой труп я признаюсь Риггсу и Кристиану, что они все время были правы насчет моей покойной невесты. Что она дважды обманула меня. Что, к сожалению, делает Виннфред маловероятным, хотя и важным союзником. Даже моей кислой заднице нужен кто-то, с кем можно поговорить.

— Все это очень убедительно, не говоря уже о том, что увлекательно. — Риггс встает, убирая телефон в передний карман. — Но мне нужно бежать. Журнал "Discover" готовит большую редакционную статью об исторических кораблекрушениях, и я хочу получить заказ. Это задание на пять пунктов. У меня встреча с их главным редактором.

— Эти журналы вообще зарабатывают деньги? — Я скрещиваю одну ногу на другой. Печать - это такая устаревшая индустрия.

Он закатывает на меня свои голубые глаза.

— Не все упирается в деньги.

— Все важные вещи - да, — возражаю я.

Риггс улыбается мне с жалостью.

— Вот почему ты никогда не был по-настоящему счастлив. Ты все еще пытаешься найти цену радости.

— Хорошо, доктор Фил.

— Вообще-то, я узнал это из печенья с предсказаниями в Panda Express.

С этими словами он выскочил из комнаты. Кристиан протягивает мне свежий напиток, прежде чем сесть.

— Вернемся к текущему разговору. — Он разглаживает свой галстук. —Полагаю, Арья уже говорила, что не хочет, чтобы ты приближался к девушке Эшкрофт.

— А я полагаю, что метко упомянул ей, что не принимаю заказы от людей, которые не платят мне огромный процент за мои услуги.

— Послушай. — Он переходит к делу. — Арья не склонна к драматизму. Если она заботится о ком-то, я склонен верить, что он какой-то особенный. В море полно рыбы. Если секс - это то, что тебе нужно...

— Секс никогда не бывает ради секса. — Я встаю, застегивая пиджак. — Речь идет о власти, удовольствии, удовлетворении, но никогда только о сексе. Это значит, что независимо от того, чего я хочу от нее, секс - это не то.

Не то чтобы мне не приходило в голову поиметь Виннфред в ту ночь, когда она осталась. Приходило. Миллион раз. Но какой в этом смысл? Через несколько дней мы разойдемся в разные стороны, и нет необходимости излишне усложнять ей жизнь.

Она хороший ребенок, даже если немного слишком невинный и голубоглазый на мой вкус.