Падший

Шамрай С. М.

– Не перечь мне, охотница, – проявил себя во всей красе Эридан. – Здесь я в своём праве решать вашу участь!

– Мы не пойдём дальше с вами, отребье, – схватилась охотница за лук.

Зря. Ох, и зря это она. Да и за стрелу взялась. Один короткий взмах двусторонней "вертушкой" всадника, и от лука эльфийки ничего не осталось. Даже колчан со стрелами покрошил.

– А ну, посторонись! – размахнулся секирой Крон.

И его ждал сюрприз. Я не видел, кто и чего из дроу сотворил, но кентавра по копытам и лапам опутали, вырвавшиеся из земли, корневища, подобные на ползучих гадов, только уж очень прытких, изворотливых и толстых, как удавы.

Вот

и дриада далеко не ушла – её оторвало от земли, и она забила копытцами в воздухе.

Только меня с Магомедом не тронули дроу, продолжая скалиться и изучать нас, пока Эридан не заявил:

– Вам, падшие, не по пути с отродьем!

И это нам – отребье. Променяли шило на мыло – иначе и не скажешь. Я предпочёл промолчать и не по тому, что испугался, просто словами дроу не пронять. Зато Магомед не только криком пытался, но и на деле. И как мне кажется: Эридан решил проверить нас с ним в деле – кто чего достоин. От никчемного падшего они избавятся особо не задумываясь. Магомед уподобился гризли, поскольку из оружия у него были только его руки. А зря. Я б на его месте прежде вооружился любым примитивным видом орудия убийства – например, дубинкой. Но где её тут, в Мраколесье, взять – другой вопрос. И что-то невидно, чтоб валялись под ногами сплошь и рядом. Зато Магомед сам угодил под них Террану, получив удар туда, куда я явно не собирался.

– Брейк! Разойдись! – выступил я судьёй. – Подурачились, и будет! Нас, падших, сейчас любой ребёнок обидит! Мы не ели давно, и устали с дороги, минуя множественные миры, пока отыскали ваш, аборигены! Нет, чтобы сначала накормили нас и напоили, а затем дали бы отдохнуть и… сразу увидите, чего мы стоим на самом деле!

– Эридан, а ты уверен, что они – падшие, а не лазутчики сброда?

– Нет, я же не слепой – вижу: они из другого мира! Взгляни на их шкуры, Терран!

– Да, из них паршивые трофеи будут, – подтвердил тёмный лорд на онагре.

Так дроу называли хищных единорогов.

– Жезнира… – очнулся Магомед.

– Спокойно, дружище, – прильнул я к нему, уверяя: – Я всё улажу, вот увидишь. Так что доверься мне, Магомед. Лезть с голыми руками на дроу, всё равно, что на истукана сброда с кулаками. Не они, а ты для них – груша!

– Насколько я понял, – обернулся к нам Эридан, – ваши пристрастия нисколько не изменились. Если одного из вас так прельщает отродье с копытами – ну что же, – мы прихватим его с собой.

– Всех, – вырвалось у меня.

– А ты, падший, на кого запал? – выставил напоказ клыки слепец, расплывшись в кровожадной ухмылке оскала. – Уж, не на кентавра ли?

– Арол, тебе не кажется, что этот инвалид на голова, глумится над нами, да?

– Тебе не всё равно!?

– Вах! Это ты мне, Арол, да?

– Всем сразу, – дал я понять Эридану: со мной шутки плохи. И я не такой умалишённый как Магомед, со мной лучше держать ухо востро, а то и я вполне способен наломать дров. Ведь сам назвал меня падшим – лично я не напрашивался, – нарываясь на большие неприятности в будущем.

Дроу уступил нам.

– Так и быть!

И это правильно – кто знает, на что мы способны на самом деле. А видно было: наши предшественники из числа падших неслабо тут попугали местную флору с фауной. Значит, и мы не разочаруем их, едва придёт наше время и… потом сюрприз будет. А уж насколько большой – будем надеяться: получиться ещё и немаленький. Тут мир огромный – есть, где развернуться нашему человеку.

Однако и дроу дали нам понять: не таких ещё падших обламывали. Вот и с отродьем – с которыми никак не могли совладать хозяева Трилесья, гоняясь за нами по пятам, – разобрались не напрягаясь. Что в свою очередь очень сильно напрягало меня.

Мой

мозг работал на полную катушку. Трансформатор-алтарь мы покинули без видимых проблем, и за нами из него не выскочили воины сброда Трилесья. А если и погнались, то эти дроу отправили их по дрова мимо своего Мраколесья к отродьям в их Лихолесье. И что же получается? Что они решили столкнуть их меж собой лбами и заняться тем временем нами? Если я прав, хотя бы наполовину, то нас с Магомедом ждут нелёгкие испытания в столь мрачном мире тёмных эльфов. Сомневаться не приходится. Понемногу привыкнув к полумраку Мраколесья, я стал видеть немногим лучше, подмечая кое-какие незначительные детали, а именно: неспроста дроу ютятся в полумраке. Выходит, что свет им вредит – слепит их, делая менее уверенными в себе. Иначе, зачем Смотрящему тугая и плотная повязка на глазах, а тёмным всадникам такие же глухие шлемы с забралами из двух узких щелей для их хищных глаз, постоянно фосфоресцирующих в полумраке? Получается, что в Трилесье им было не по себе – слишком светло. Поскольку здесь они избавились от шлемов, обнажив головы, и теперь я рассматривал их лица. Черты были подстать эльфийке при мне с Магомедом, да вот цвет кожи бледный, а волосы скорее покрыты сединой. И вообще, тёмные эльфы казались мне мертвецами, поднятыми из склепа или могил. Благо, что от них не смердело трупным зловонием разложения и гниения. Да и зрачки очей их онагров были красными. А ведь взглянешь в них и вздрогнешь невольно. Сколько бы раз я не пытался подавить онагра под Терраном настойчивым взглядом, столько раз сам содрогался, отводя от него в испуге глаза. Тёмный скакун просто поедал, да что там, пожирал меня очами. И мне даже не хотелось знать, чем питались онагры.

– Далеко нам ещё идти, Эридан? – заговорил я со Смотрящим среди дроу.

И что означал его титул? Скорее всего, наместника вотчины дроу данной части Мраколесья? Если моя догадка верна, то где-то здесь поблизости должно находится его родовое гнездо или Террана, что постоянно глазел на меня с Магомедом, но иной раз отвлекался на брыкающихся отродий, спутанных по конечностям ожившими корневищами.

– Нет, мы почти дошли, – отреагировал "инвалид" на меня.

Чуть отстав от него, я приблизился к Линаре. Говорить эльфийка не могла, оживший корень перехватывал ей рот. Она вцепилась в него остренькими зубками и старалась перегрызть, но ничего путного из её примитивной затеи не выходило. Скорее сточит их по дёсна, чем сумеет перекусить.

Я, незаметно для дроу, предпринял попытку прикоснуться к её путам, так один конец гибкого корневища отреагировал на меня, зашипев.

Ого! Кто бы мог подумать: что у него на конце окажется мощная челюсть. Вот только глаз, горящих ненавистью, я не заметил. Их у него не было и в помине. Они отсутствовали по причине иного развитого чувства у сего порождения дроу. И мне не хотелось выяснять, что станет со мной, если хищное корневище вцепиться клыками мне в руку. Вдруг оно ядовито?

– Прости, Линара, если что не так, но лично я не виноват в том, куда мы попали. Однако не стану снимать с себя вину, поскольку понимаю: вы оказались тут из-за меня с Магомедом. Дай только срок, и мы вытащим вас из беды.

Она что-то замычала мне, но я не телепат – читать мысли даже с близкого расстояния не умею. Да и вообще, что я умею? На что способен, чтобы изменить наше незавидное положение у дроу? Вот над этим мне как раз и придётся хорошенечко подумать и поломать голову, пока с тем же успехом её не стали мне ломать Эридан с Терраном.

И почему они не обратили никакого внимания на мои потуги избавить охотницу от тугих пут?

Ответ на поверку был прост – мы пришли к их поселению, точнее к гигантскому мёртвому дереву, как показалось мне, которое скрывали гирлянды всё тех же мрачных шаровых молний, распускающих угрожающе кривые иссиня-фиолетовые лучи.