Пахан

Стоун Пайпер

Теперь он стал моим любовником.

Когда страсть вспыхнула, мир померк, я снова обхватила его шею руками, запутывая пальцы в его густых локонах, когда жар его тела прокатился по мне, как извержение лавы. Я не могла думать, не могла дышать. Я могла только чувствовать потребность, необузданное желание. Он сделал это со мной, к добру или нет.

Правильное и неправильное больше не имели реального значения. Я определенно перешла черту не раз. Поцелуй был недолгим по сравнению с тем, что было раньше, но он держал губы близко, ловко расстегивая мои джинсы.

Я все еще

дрожала, все еще боролась со своими нервами, когда он снимал ткань, очень медленно опуская плотный материал ниже моих бедер. Он был так осторожен, словно я была самым хрупким его имуществом. Мысль была глупой, но у меня было чувство, что я права. Когда он упал на колени, я закрыла глаза, испугавшись, что моя неопытность отпугнет его.

Он осторожно снял один ботинок, затем другой, не торопясь стянуть мои джинсы на пол. Сделав глубокий и очень преувеличенный вдох, он провел руками по внешней стороне моих ног, что послало рваные электрические разряды через меня и вызвало рой мурашек.

Он просунул руку мне под зад, приподняв меня с пола, и направился к кровати так медленно, что я не была уверена, что мы движемся. Вспышки молний больше не беспокоили меня, аура от его присутствия создавала вокруг защитную дымку. Откинув покрывало, он опустил меня на колени. Затем он сделал несколько глубоких вдохов, позволяя своему взгляду опускаться так медленно, что я едва могла дышать, пока он это делал.

Решит ли он, что я не та, кого он хотел?

Оттолкнет ли он меня в сторону, злясь на себя за то, что поддался своему неистовому голоду?

«Vse moe».

Я знала эти слова, выражение лица было таким же собственническим, как и сам мужчина.

Все мое.

Его выражение лица изменилось, став темнее, показывая все грязные вещами, которые он хотел со мной сделать. Я никогда не чувствовала себя такой воодушевленной, такой женственной.

«Милый Иисус», — прошептал он, осмелившись прикоснуться ко мне лишь кончиками пальцев.

Затем он вздрогнул, хриплое рычание, которое он издал, взволновало меня до такой степени, что я потеряла контроль, когда он впитывал меня в себя своими глазами. Я перевела взгляд, еще одна прекрасная вспышка неоново-синего позволила мне увидеть толстую выпуклость между его ног.

Я провела языком по губам, неудержимо дрожа, не моргая, пока он снимал с себя остатки одежды, отбрасывая ее в сторону, совершенно нежеланную. Не было возможности сдержать вздох при виде его, всего его. Я знала, что он великолепен, хрустящие белые рубашки и строгие костюмы не могли скрыть его мощные мышцы. Ничто не могло подавить его великолепное телосложение или намек на татуировки, которые привлекли мое внимание с самого начала.

Теперь, когда он стоял полностью обнаженным, мерцающий свет каждые несколько секунд подчеркивал его великолепные мужественные формы, широкие плечи и рельефный пресс.

И я хотела его всего, каждый дюйм.

Мне нужен был его член глубоко внутри моей дрожащей киски.

Когда я провела пальцами по шее, медленно двигаясь к груди, я впервые почувствовала себя женщиной, а не юной девушкой, которая всю жизнь ждала этого момента. Я делала ему подарок,

знал он об этом или нет. Но я не ожидала, что он будет нежен. Это был не он. Он был груб и мрачен, преднамерен и опасен.

И я хотел всего этого.

Он заполз на кровать, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем он оказался всего в нескольких дюймах от меня, мы оба стояли на коленях, жаждущие исследовать, как мы делали это раньше, но только глазами. Я хотела часами изучать каждый дюйм его тела, позволяя своим пальцам касаться его во всех запретных местах. Но я знала, что его терпение не продлится так долго, чары будут разрушены утром.

Когда я положила руку ему на грудь, он громко вздрогнул, болезненный взгляд пробежал по тени его челюсти. Я позволила своим пальцам скользнуть вниз по его груди, мое дыхание прервалось в ту секунду, когда я провела кончиком указательного пальца по его чувствительному члену.

Глубокий рык, вырывающийся из его горла, был еще одним признаком его яростного желания, его потребности поглотить меня. Он обхватил мое лицо, притягивая меня ближе, его хватка была крепкой и собственнической. Затем он провел большим пальцем вперед и назад по моим губам, сначала нежно, затем с большим давлением, добавляя собственнического настроения. Я открыла рот, ожидая, пока он не засунет внутрь большой палец, посасывая толстый палец, поскольку я отказывалась отводить от него взгляд.

Когда я сосредоточилась на его большом пальце, я заметила, что его глаза остекленели, вспышка неона подчеркнула плотский взгляд, который заменил беспокойство. Наши смешанные звуки были полны страсти, вкус запретного плода был более захватывающим, чем я себе представляла.

Его грудь продолжала вздыматься, ток пульсировал через каждую мышцу. Я обнаружила, что снова затаила дыхание, пойманная в момент огня и льда. Когда он коснулся моих губ, я задрожала сильнее, едва проникнув языком внутрь. Его рот был горячим и влажным, разжигая угли внутри меня, как я и предполагала.

Он схватил меня за горло, растягивая мою шею, пока он катал свои губы по моим. Было так много эмоций, что я застыла в тот момент, дрожа, желание его прикосновение было подобно лесному пожару, поглощающему меня. Когда он снова захватил мой рот, его действия стали непреклонными, его потребности возросли. Я была поймана в паутину, наполненную похотью, и не было другого места, где я предпочла бы быть.

Когда поцелуй взорвался, ожидание того, что его член будет глубоко во мне, держало меня на грани. Не было ничего похожего на его вкус или на то, как я чувствовала себя защищенной, находясь в его объятиях.

Я была бессильна в его объятиях, все еще тряслась, мой разум все еще был пуст. Но когда я провела руками вверх и вниз по его мускулистым рукам, я поняла, что нет места, где я бы предпочла быть.

Да будут прокляты грешники.

Как сказала бы моя мама.

Какое мне дело?

Если уж мне суждено отправиться в ад, то как же это будет круто!

ГЛАВА 11

Кэролайн

«Я не очень хороша в этом. Я имею в виду…»