Палаццо Сольяно
Шрифт:
Вей говорила, что кухня ее не интересует. Ее едиственной страстью была музыка. Она понимала, что Ну Ши, ее наставница, оставила ее слишком рано и слишком многому надо было научиться. Вей вздыхала, с грустью вспоминая прекрасное время, которое больше никогда не вернется.
– Не стоит плакать по прошлому, думай о настоящем. Скоро у тебя появится муж, ты родишь нам внуков и будешь счастлива, наблюдая, как они растут. С англичанами ты жила будто на облаке, но такая жизнь – иллюзия. Она закончилась, Вей, смирись, - говорила мать.
Но Вей никак не хотела смиряться.Она мечтала о Европе, о Вене, о концертах, вместо которых была вынуждена убирать комнаты и ванные гостиницы. Она очень аккуратно работала,
– Я делаю все возможное, мамочка. Завтра я постараюсь приготовить тебе ужин получше, но ты поправляйся поскорее.
Когда синьора Танг вернулась домой, она не вышла на работу, потому что в больнице ей сказали, что она просто не выдержит нагрузок. С тех пор прошло много месяцев. Вей, которая превратилась в по-настоящему грациозную молодую женщину, была вынуждена частенько отклонять ухаживания коллег и соседей. После того, как она узнала, сколько чудес может преподнести жизнь, она не хотела оказываться в подчиненной роли жены. В этот день она отнесла заведующей по этажам список выполненной работы, спустилась в подвальные этажи, обменялась шутками с коллегами, которые, как и она, закончили смену, просочилась в дальнюю комнату, где ее ждало молчаливое, накрытое жгутовым холстом, пианино. Она подняла ткань, аккуратно свернула. Чтобы в комнату попало немного света, приоткрыла окна, которые, благодарение богам, выходили в сад, укрытый живой изгородью и интенсивно пахнущими олеандрами. Она открыла крышку пианино и стала разучивать польку Шопена. Несмотря на то, что Вей старалась играть негромко, ее музыкальные упражнения слышались и в саду. Клиенты, которые обедали на открытой террасе, казалось, ничего не замечали, а официанты иногда наклонялись до высоты окон подвальных помещений и здоровались с ней. Для них не было секретом, что именно дочка Танг Чу играет на пианино. В тот день, сконцентрировавшись на сложном отрывке, Вей ничего не замечала, а поэтому испустила крик ужаса, когда почувствовала, как чья-то рука опустилась ей на плечо. Она поднялась со скамеечки, готовая убежать… и увидела перед собой ужасного синьора Вонг Чена.
Этого пятидесятилетнего мужчину боялись все, так как знали, что тот жестоко наказывал за малейшие провинности, и кроме того, у него была ужасная привычка действовать на нервы молоденьким служанкам. Некоторые терпели его, боясь увольнения, другие предпочитали уходить сразу. Вей не боялась, потому что она была дочерью уважаемого Танг Чу, эксперта по резке овощей. Но сейчас и ее коснулся страх, потому что Вонг Чен смотрел на нее с какой-то мерзкой улыбкой, которая не обещала нничего хорошего.
– Ты знаешь, что можешь бряцать на этой штуке только потому, что я тебе разрешаю?
Она опустила взгляд и кивнула, надеясь удрать от него. Он почти нависал над ней, и она почувствовала, что ее начинает тошнить от его дыхания, провонявшего чесноком.
– Умница, ты научена манерам и не осмеливаешься отвечать, именно так себя должны вести порядочные женщины.
Все знали, что синьор Вонг Чен похоронил двух жен, умерших от побоев, от беременностей, от непосильного труда. У него было непонятное количество детей, кто-то уже вырос и стал жить самостоятельно, за малышами следила старая синьора Вонг.
– Так и быть, можешь продолжать шуметь на своей шарманке, пока я тебе разрешаю.
В этот момент Вей почувствовала, что у нее подкашиваются ноги, расплакалась и побежала домой, рассказать все матери. Мама ее выслушала, и потом сказала: «Тебе надо радоваться, моя малышка Вей, потому что досточтимый синьор Вонг Чен говорил с твоим отцом. Он хочет на тебе жениться.»
3.
У Вей никогда не было любимого, да она и не очень-то хотела, ведь для любви ей
– Я не хочу выходить замуж, тем более за этого старого урода, - запротестовала девушка.
– Ты ничего не понимаешь в жизни, и в этом только моя вина, вместо того, чтобы учить тебя, как твоих сестер и братьев, я позволил этим англичашкам оставить тебя у себя, доверив им твое образование. Твоя Ну Ши забила тебе голову дурацкими мечтами, но сейчас ты вернулась домой и служишь горничной в отеле. В лучшем случае, однажды ты выйдешь замуж за кого-нибудь из обслуживающего персонала. Разве тебе недостаточно примера твоих родителей, которые стареют, гробясь на работе? Я обещал тебя богатому человеку, директору по персоналу. Какая тебе разница, стар он или молод? Разве ты не знаешь, что мужчина никогда не стареет? Только женщины стареют, а когда это происходит, их больше никто не хочет. Мы уже старые, однажды нас не станет, и мы не хотим оставить тебя, нашу младшенькую, одну и без защиты, - ответил отец.
Вей не смогла воспротивиться отцовской воле. Она чувствовала, что и матери не очень-то нравился выбор отца, но настоящая китайская женщина никогда не противоречит мужу, и почтительная дочь должна точно так же поступить с отцом. Вей выросла в другом месте, и не впитала в себя эти незыблемые принципы.
– Вы оба знаете, что говорят об этом … об этом мерзком … и все равно хотите отдать меня ему на съедение?
– Говори с уважением о достопочтимом синьоре Вонге Чене, потому что он станет твоим мужем, хочешь ли ты того или нет. А что касается людской болтовни, то ему просто завидуют, потом что он важный человек, у него большой дом, много земли, и он занимает важное место в самой большой гостинице города. Так распорядилась судьба, что он потерял двух жен, а ты станешь светом его старости.
Вей провела бессонную ночь, разрабатывая невыполнимые планы побега. Она не могла рассчитывать на сестру, поскольку знала, что та и пальцем не пошевелит, если это противоречит отцовской воле. У нее было много дядь и теть, кузин и кузенов, но она их не знала. Она выросла вдали от семьи и для всех стала почти иностранкой.
Когда она вернулась в Гонг-Конг, то иногда встречала брата Ву, работавшего в международном аэропорту,встречала и невестку. Они жили в том же квартале. Она могла бы попросить его, чтобы тот убедил отца забрать свое слово отдать ее в жены Вонгу Чену. Она так и сделала, постучавшись в его дом на рассвете.
– Ты сумасшедшая, раз думаешь, что я могу так поступить, - сказал Ву. – Ты хочешь, чтобы твой отец потерял лицо? А этот в состоянии уволить его и ославить в глазах людей, выставив бесчестным человеком. И что это за история? Ведь отец нашел тебе богатого мужа.
Вей пошла на работу с заледеневшим сердцем. Участь ее была решена.
В конце лета был заключен брачный контракт, и начался ее ад.
Вей села в машину рядом с мужем, который постоянно кидал на нее похотливые скользкие взгляды, и вошла в его дом. Огромное строение только в один этаж, в середине земля, часть которой использовалась под огород, а часть под фруктовый сад. В патио, раскачиваясь в кресле-качалке, ее ждала неприветливая старуха, окруженная детьми от четырех до двенадцати лет. Все они были отпрысками от второй жены.
– Это новая прислуга? – спросил самый младший, глядя на Вей с капризной улыбкой. Остальные дико захохотали, а самый старший скорчил недовольную гримасу.
– Поцелуй руку свекрови, - приказал Вей муж.
Она послушалась.
– Не очень-то удачный выбор, сын мой. – заметила старуха. – Эта кажется лентяйкой. Ну-ка принеси мне воды, пить хочется.
– Кухня внизу, - сказал муж. – Да поторопись, и лучше приготовь чаю, - добавил он, сопроводив приказ болезненным шлепком по ягодицам.