Палаццо Сольяно
Шрифт:
– Думаешь, нас примут под этой крышей сегодня,Урсула? Я изнемогаю от желания к тебе.
Они поднялись на второй этаж гостиницы в сопровождении служащего, который открыл им двери люкса, и сразу же распрощался. Альберто взял Урсулу под локоть, и они прошли в небольшой номер, который на сегодняшнюю ночь станет их убежищем.
Он нежно уложил ее на кровать, а потом медленно и осторожно стал ее раздевать. Он накрыл ее атласной простыней, стал осыпать ее лицо поцелуями, счастливо шепча: «Как я люблю тебя…»
– Раздевайся, - пробормотала Урсула, пытаясь ослабить его галстук.
Альберто
Она тихонько спросила его:
– Думаешь, мне правда уже можно…?
Он в смущении посмотрел на нее:
– А разве у тебя еще не было интима?
– Я так боялась испытать боль.
Альберто улыбнулся ей и прошептал, нежно целуя:
– Я надеюсь подарить тебе много радости.
Урсула закрыла глаза и отдалась его надежным объятиям.
8
Эта первая химия оказалась не такой уж и ужасной, как боялась Урсула. Она чувствовала слабость, не чувствовала голода, и только вечером заставила себя выпить чаю и съесть несколько печенек.У нее не было тошноты и не было жара. Альберто приехал после ужина, он прослушал ее стетоскопом, измерил давление и заставил выпить апельсинового сока. Он нежно погладил Урсулу по лицу, подоткнул одеяла и дождавшись, когда она заснет, прошептал: «Я люблю тебя». Он вернулся в гостиную, где его ждала Дамиана.
– Как она?
– Все хорошо. Урсула – сильная женщина. Завтра ей будет лучше, а послезавтра уже можете отправиться на прогулку. Но в эти первые ночи я буду рядом.
– Ты хочешь разрушить жизнь Урсулы? – спросила Дамиана, беспокоясь за подругу. – Она замужем и счастлива, и муж безумно ее любит.
– Я мог бы сесть на самолет, найти ее мужа, где бы он ни находился, сказать ему, что люблю Урсулу, но я совсем не уверен, что она хочет именно этого. Это моя проблема, и я сделаю все, чтобы ее жизнь не покатилась в пропасть. Я слишком люблю ее, чтобы заставить ее страдать.
Дамиана сквозь слезы улыбнулась этому красивому влюбленному мужчине – ее растрогали его слова. Она попрощалась с Альберто и пошла к себе.
}Оставшись один, Альберто прошел в спальню к Урсуле. Урсула крепко спала. Он разделся и лег в кровать рядом с ней. Какое-то время он слушал ее дыхание, а потом и сам провалился в сон. Он проснулся, услышав, как встает Урсула.
– Куда ты?
– В ванную.
– Подожди меня. Я пойду с тобой.
Он встал, надел брюки и подошел к Урсуле.
У тебя кружится голова?
Немного. Как это здорово – проснуться и обнаружить тебя здесь, со мной. Сколько времени?
Почти семь. Хочешь, я приготовлю тебе кофе?
Прямо мысли читаешь, - улыбнулась Урсула, закрывая дверь ванной.
Она умылась, посмотрелась в зеркало – пощипала бледные щеки, надеясь, что ее лицо приобретет тхоть какие-то краски, надела халат и пошла в кухню. Альберто приготовил ей завтрак: обезжиренный йогурт, семена льна, подсолнечника, кунжута и тыквы, ну и конечно, кофе.
– Откуда все эти семена?
– Я принес их вчера вечером. Ты каждый день должна есть их. В них много кальция – они заменят сыры, которые тебе придется исключить из своего рациона. И не
– А ты разве не будешь завтракать?
– Через полтора часа у меня операция. Я быстренько оденусь и полечу в операционную.
Для Урсулы день тянулся бесконечно. Она была слишком слаба, чтобы читать, сидеть и слушать болтовню Дамианы, которая ни на минуту не оставляла ее одну. Она поговорила по телефону со свекровью, с детьми, с мужем и с подругами из Торре. Альберто звонил ей несколько раз на протяжении всего дня. Он приехал к вечеру и отпустил Дамиану, которая вернулась к себе. Через пару дней Урсуле полегчало и она смогла выходить. Дамиана вернулась с работы и Урсула приготовила ей ужин. Утром седьмого дня Урсула вернулась в больницу – сделать анализы. Альберто позвонил ей, сказал, что все просто чудесно, и вечером заехал за ней – они собирались вместе поужинать в ресторане.
Оба были в отличном настроении. Они гуляли по тихим улочкам центра, и самым громким звуком, который они слышали, был только гулкий отзвук их шагов.
– Ты знаешь, что завтра я возвращаюсь в Торре?
– Я переживу эти две недели, а потом мы снова будем вместе. Если бы я слушался только своей интуиции, я бы вообще тебя не отпустил. Не будем требовать слишком многого у Судьбы, потому что она может и предать нас. Сейчас я отвезу тебя домой. Ты только подумай, любимая, у нас впереди еще целая ночь.
На следующее утро он отвез ее на вокзал, посмотрел, как она располагается в купе, и улыбнулся, увидев, как Урсула прижимается носом к окну вагона.
9
Саверио, как тебе кажется, с мамой все в порядке? – спросил Эдуардо у сына.
Все отлично, а почему ты спрашиваешь?
Она какая-то странная.
Почему?
Ты помнишь, какая она была прошлой зимой?
– Не напоминай мне. Совершенно невыносимой. Слава богу, у нее это прошло.
– Да, она плохо себя чувствовала, и никому ничего не говорила. Потом у нее нашли рак. К счастью, она поправилась, но стала, даже не знаю как это сказать, какой-то странной.
– А по-моему, мама стала собой: ласковая, заботливая, внимательная.
– Она постоянно где-то витает. Смотрит на тебя, улыбается тебе, но ее душа за тысячу миль от каждого из нас.
Отец с сыном сидели на террасе и строили догадки. Терраса примыкала к саду, где Урсула улеглась на лежаке, чтобы позагорать. Альберто сказал ей, что не будет ей мешать, а она обещала звонить, если почувствует что-нибудь неладное, и оба соблюдали соглашение. Урсула и Эдуардо вот уже как неделю вернулись в Торре, и она изо всех сил старалась окружить мужа заботой и вниманием. Она с притворным энтузиазмом слушала его бесконечные рассказы об удачных поездках в США и Китай. Она носила маску спокойной счастливой женщины и пыталась убедить прежде всего саму себя в том, что эта маска – ее настоящее лицо. Она говорила себе, что ее влечение к Альберто никак не нарушило равновесие ее семьи, но сама Урсула с трудом сохраняла это самое равновесие и мучилась чувством вины.