Палач, скрипачка и дракон
Шрифт:
Нильс молча смотрел в перепуганные глаза Ламберто. Вот он, момент выбора. Идти ли дальше по пути, предначертанном Дио, или повторить ошибку? Рев дракона, дымящиеся руины, ненавидящий взгляд девушки и крик: «Зачем? Зачем ты это сделал?!»
Словно прочтя мысли Нильса, Ламберто сказал окрепшим голосом:
– Вы уже делали неверный выбор, синьор Альтерман. Дио, в его великой мудрости, испытывает вас вновь. Докажите свою преданность ему. Смирите неуместную гордыню. Вы, я, Фабиано, ваши подчиненные, – все мы лишь инструменты в руках Дио, и чем меньше строптивости проявляем,
Нильс молчал, зная, что выбор уже сделан, и его прочли все – и карабинеры, и жрец. Ламберто шагнул навстречу, приподнял и бросил футляр. Нильс его поймал и ощупал. Теперь не осталось сомнений – внутри находилась переносная гильотина.
– Синьор капитан, – прошептал Томмасо. – Да неужели мы…
– Закон должен соблюдаться, – оборвал его Нильс. – Если не можешь служить закону – сдай оружие и уходи.
Он повернулся на резкое движение подчиненного. Томмасо держал в руках карабин, и глаза его горели недобрым огнем.
– Палач здесь – я, – тихо сказал Нильс. – Вам не нужно будет даже смотреть. Просто находиться рядом и обеспечивать безопасность. Исполнение приговора засвидетельствует Ламберто.
– Обеспечивать безопасность? – процедил сквозь зубы Томмасо. – Это родителям ее, что ли, руки выкручивать?
– Не можешь – сдай оружие.
Руки Томмасо дрогнули. Казалось, вот-вот он отдаст карабин, развернется и уйдет. Но нет. Карабин вернулся на плечо, взгляд опустился.
– Ну? – оскалился приблизившийся Ламберто. – Идем исполнять волю Дио?
***
Состав от похмелья на основе святой воды требовал сосредоточенности и скрупулезности в отвешивании ингредиентов. Но Рокко мешали сосредоточиться несущиеся сверху звуки. Крики, стоны, смех, звон бокалов, визг, грохот. Колдун и девушки веселились вовсю. Когда от очередного не то прыжка, не то падения с потолка посыпалась пыль, Рокко задрал голову и завопил:
– Во имя всеблагого Диаскола, учитель, наложите заклятие Sonus-non-Opus! Я тут деньги зарабатываю!
Крик этот был скорее проявлением отчаяния, чем просьбой, но, тем не менее, звуки приглушились. Хмыкнув, Рокко вернулся к склянкам, зевнул. Десяток порций состава уже готово. А сколько их всего нужно? Рокко покосился на бутыль с основным сырьем. Больше трех четвертей осталось. Ох, точно на всю ночь работы… Разве что схитрить немного?
Оглянувшись на всякий случай, Рокко поднес к губам горлышко бутылки и немного отпил. Святость переполнила его, и он икнул:
– Хорошо пошла.
Святая вода взбодрила не хуже чашки кофе, и Рокко поневоле задумался, как можно сэкономить на кофе… Впрочем, была б нужда. Деньжата у колдуна водились, а кофе на вкус приятнее.
Рокко бросил в колбу щепотку одного, ложечку другого, капнул третьим, нагрел над спиртовкой и, как только серая смесь в колбе стала золотиться, быстро залил все святой водой. Послышался «пых», и над колбой поднялось золотое облачко.
– Двенадцать! – объявил Рокко и перелил состав в следующий пустой флакончик.
Часы на площади только закончили бить, и Рокко сделал еще один перерывчик. Огляделся, думая, как бы отметить свершившийся праздник. На глаза попалась бутылка игристого вина. Темно-зеленая, с пробкой, завернутой в серебристую бумагу, она стояла у ножки стула. А ведь миг назад еще не было.
– Премного вам благодарен, о высокочтимый учитель, – сказал Рокко и будто наяву увидел улыбку колдуна.
Он взял бутылку, сорвал бумагу и попытался было выдернуть пробку, но тут с улицы донесся смех. Подушка из окна вывалилась внутрь, в разбитое окно ворвался холодный ветер и рыжая голова, которая сказала: «Бу!» – и тут же исчезла.
– Где ж тебя носит? – проворчал Рокко, когда открылась дверь. – Садись помогай, я тут замучился уже…
Он осекся, увидев, что Ванесса явилась не одна.
– Гиацинто? – нахмурился Рокко. – Ты какого Диаскола тут забыл?
– Знакомлюсь с семьей супруги, – отозвался тот. – Поздравишь нас?
Молодожены продемонстрировали потерявшему дар речи Рокко золотые колечки.
– Вы что, издеваетесь?! – Рокко вскочил. – Ванесса? Ты зачем…
– Расслабься, братец, – махнула рукой Ванесса, уже примеряющаяся к бутылке в руке Рокко. – Это абсолютно взаимовыгодный брак. Папаня одобрит.
Сверху, даже сквозь Sonus-non-Opus, послышался особо громкий рев колдуна и примешавшиеся к нему стоны заблудших монахинь. Гиацинто, вздрогнув, поднял взгляд, Ванесса же и бровью не повела.
– А Рика? – спросил Рокко.
– Забудь Рику. Я за тебя отомстила. Будет знать, как хвостом крутить, а потом сбегать.
– А я, – добавил Гиацинто, – взвесил твои слова и послушался: отступился. Теперь Энрика – сама себе хозяйка.
– Минут на десять! – захохотала Ванесса, и Гиацинто поддержал ее смехом.
Рокко упал на стул. Рука, сжимавшая бутылку, ослабла, и Ванесса этим воспользовалась. Завладев вином, вцепилась зубами в пробку, но только зарычала от бессилия. А Рокко все смотрел в пространство перед собой, пока в голове его суетились беспомощные цифры. Хоть засчитайся – ничего не изменится. Энрике восемнадцать, новый год сегодня, полночь миновала.
– Ты чего-то приуныл, – заметила Ванесса. – Нет чтоб спасибо сказать.
Гиацинто тем временем осматривался. Ходил, брезгливо перешагивая через кучи мусора на полу, так глубоко засунув руки в карманы, что казалось, пальцы сейчас покажутся из-под полы. То и дело морщил нос и дергал плечами. Жреческому сыночку здесь пришлось не по нраву.
– Почему ты не обсудила это со мной? – тихо спросил Рокко.
– Потому что это – новогодний подарок, глупый, – снисходительно произнесла Ванесса. – Сюрприз, понимаешь?
– Сюрприз, – повторил Рокко и поднял взгляд на Ванессу. – Ты серьезно так считаешь? Подумай над ответом, Несси.
Ванесса нахмурилась. Это прозвище ей не нравилось, и Рокко обычно его не использовал.
– В чем проблема? – с вызовом спросила она.
– Проблему я сейчас буду решать. Но прежде я должен знать, что было у тебя в голове, когда ты в это ввязалась. Ты правда полная дура, что считаешь такой поступок с моей лучшей подругой хорошим подарком, или же ты за что-то мстишь лично мне?