Палач

Бабарыкин Евгений

– Не знаю я… Вот, сижу думаю.

– Ты выбрось из головы, понял?! Охренел совсем? Из-за бабы голову подставить хочешь? Эй, ты чего молчишь? Пашка, хорош дурить! Она все равно с тобой не останется – не одна же она пришла, я слышал? С хахалем своим…

Рыжая подняла голову, как будто понимала разговор. Пора и мне вмешаться. Все, что нужно, я уже услышал. Нужно идти и забирать Иру с этим дебилом пришлым, пока какой-нибудь горячий Пашка себе жизнь не испортил. Хватит одного дурака – я и так глупостей наделал на несколько человек, вместе взятых.

Рыжая,

почувствовав мое настроение, встала и потянулась всем телом. Она ткнулась влажным носом мне в ладонь и лизнула ее шершавым языком. Я потрепал ее по ушам и пошел к калитке. Увлеченные разговором, парни вряд ли обращают внимание на что-то еще.

Выйдя на дорогу, я сложил руки рупором и крикнул в сторону чердака дома:

– Эй, есть тут кто?

Рыжая согласно гавкнула.

– Черт! Твою мать! Кто это! Винтовку! – услышал я наверху. Главное, чтобы парни не подстрелили меня с перепугу…

Вот в одной из дыр мелькнуло узкое лицо, потом еще одно. Один из парней куда-то исчез, а второй направил на меня винтовку с оптическим прицелом.

– Стоять на месте! Руки за голову! Оружие бросить! – по тому, как он пролаял слова и как изменился его голос, я понял, что Ромка кому-то подражает.

Я оказался прав, парни совсем молодые ребята, даже младше, чем я думал. Лет по двадцать, а может, и того меньше. Они были примерно моего роста, только очень худые и хилые на вид.

Руки я поднял, но не сдаваясь, а призывая парня успокоиться. Скоро из-за угла дома появился Павел. Он держал автомат Калашникова на уровне глаз и ни на секунду не спускал с линии прицела мою голову. Пашка маленькими шажками приближался ко мне. Блин, крутизна, да и только. Где же они этих глупостей насмотрелись? Наши охотники тоже далеко не спецзназ, но эти парни это что-то… Наверное, все дело как раз в том, что уральское направление самое бесполезное. Если бы я хотел, то спокойно вырубил бы Павла, а снять Романа стало бы только делом техники. И уж тем более я не отдам им дробовик. Еще не хватало идти в чужой город безоружным!

– Ты слышишь или нет? – заорал сверху Ромка. – Бросай ствол, или я буду стрелять!

– Эй, парни! Успокойтесь! – заорал я в ответ, чтобы оба хорошо слышали меня и смысл сказанного дошел до них обоих. – Если вы меня убьете, то к демону вести будет некого! Мертвый я никому не нужен! Подумайте, прежде чем стрелять! Ведь за меня вам полагается премия? Или нет?

Похоже, мои слова достигли цели. Дуло Пашкиного автомата дрогнуло, а Ромка оторвался от окуляра прицела. Нет, забавные они ребята! Растерянность читалась на обоих лицах.

– Паш! – заорал Ромка. – Что делать?

– Бросай ружье, придурок! – на всякий случай решил припугнуть меня еще раз Пашка. – Я сейчас выстрелю!

Судя по голосу, он и сам себе не верил, а уж тем более не мог меня убедить.

– Так стреляй, а не болтай, – спокойно сказал я. – Потом мой труп к демону сам понесешь, ладно?

Возникла пауза, которая в книгах, что я читал, обычно зовется «неловкой».

– Хорош дурить, парни! – уже доброжелательно сказал я. – Ведите

меня в город.

Рыжая первая не выдержала возникшего напряжения, высунулась из-за моих ног и залаяла.

Пашка тоже не выдержал. Ствол дернулся, и раздался выстрел. Слава Богу, он промазал, и пуля, выбив искру об асфальт рядом с моей ногой, срикошетила в сторону Уральска.

Рыжая со страху зарычала, как дизельный двигатель, а я присел рядом с ней и схватил ее за шею, боясь, как бы она не кинулась на этих дураков и не схлопотала пулю.

– Не стреляй, дубина! Это моя собака!

Дуло его автомата ходило ходуном. Блин, да чего они такие нервные?

– Брось оружие! – срывающимся фальцетом заорал Павел.

Вот это совсем плохо. Парень перешел в неуправляемую стадию истерики…

– Эй, Роман! Скажи брату, чтобы он успокоился!

– Пашка! – послушно заорал Ромка. – Пашка! Ты слышишь меня?

– Пусть он ружье бросит!

– Мужик, брось ружье!

– Да я его даже в руки не беру! Держите меня на мушке и успокойтесь оба! Рома, ты спокоен?

– Да!

– Скажи брату еще раз! И спускайся сюда сам!

– Пашка?

– Да!

– Держишь его? Я спускаюсь?

– Держу!

Это был самый опасный момент, потому что Пашка совсем перестал мне нравиться – ну что это такое, в самом деле, стрелять не разобравшись? А если бы я был агрессивно настроен и выстрелил в ответ?

Ромка держался много лучше. Спустившись, он свободно держал направленную на меня винтовку на опущенных руках. На самом деле в случае чего у него больше шансов попасть в меня, чем у брата.

Но его появление сделало свое дело. Пашка пришел в себя и через минуту, увидев, что ни я, ни Рыжая не дергаемся, успокоился. Ствол автомата перестал дрожать, и теперь в случае чего я схлопочу две пули.

– Брось ружье! – попробовал еще раз Павел.

– Да брось, не видишь, что ли, он скорее сдохнет? – возразил ему брат, и в его голосе я услышал что-то вроде одобрения.

– А собака? – спросил Павел уже почти нормальным голосом.

– Собака со мной, – быстро сказал я. – Она ручная, не тронет.

Ромка с сомнением, удивленно покачал головой и решил за обоих:

– Ладно, пусть так… Вставай и иди по дороге вперед. Если дернешься ты или твоя собака, будем стрелять.

– Договорились, парни! – стараясь, чтобы мой голос звучал как можно искренней и добродушней, ответил я. – Ну, я встаю…

Рыжая попробовала было огрызнуться, когда я отпустил ей пасть, но получила пинок по заднице и успокоилась. Она только нервно оглядывалась назад, но я трепал ее по ушам и на некоторое время возвращал дисциплину в нужное русло.

Сказать честно, идти несколько километров, чувствуя спиной направленные на тебя дула автоматов, то еще удовольствие. Я даже начал насвистывать мелодию, которую часто пели за работой огородницы. Получалось неплохо – сначала Рыжая удивленно посмотрела на меня, а потом начала тихонько подвывать, иногда даже попадая в ноты. Наверное, братья решили, что мы с псом полные отморозки.