Палачи
Шрифт:
Вытерев нож, я спрятал клинок в рукоятку и убрал оружие с глаз долой.
– Заткнись, Мадлен!!!
Повелительный выкрик прозвучал весьма своевременно, ибо Диана, разгневанная до глубин душевных, уже намеревалась разразиться тирадой, унизительной для Греты и, видимо, весьма лестной для памяти покойного приятеля. Говорю "приятеля", ибо сомневаться в прежней дружбе меж Дианой и Робби теперь почти не доводилось.
Я извлек из аптечки два стерильных марлевых тампона, рулон бинта, обработал и ублажил Эльфенбейновы раны.
– Продолжайте, Грета.
– Мистер Везерилл сказал: изобретение действительно
– Понятно, - процедил я.
– Получается, роль связного - связной - отводилась вам?
Присутствие Греты внезапно приобрело смысл.
– Разумеется. Мистер Везерилл уведомил сразу: ожидают женщину. Помимо бинокля полагался еще пароль. Человек должен приблизиться, извиниться, изобразить восторг и уведомить, что разыскивал такой "Лейтц" долгие годы. Потом предложить в уплату бешеные деньги...
– Отзыв?
– Простите?..
– Что надлежало произнести в ответ?
– А! Полагалось ответить: "Не уступлю даже за всю прибыль от арабской нефти".
Грета метнула на Диану мстительный взгляд.
– Не верите - спросите напарницу. Но, конечно, мистер Хелм, вас уведомили обо всем и всеобъемлюще...
Один-ноль. Не в мою пользу. Девица оказалась по-настоящему умна, и угадала, и была совершенно права, и била по больному, отнюдь не нарушая правил. Ибо если кто и нарушил упомянутые правила, то лишь мои любезные командиры...
– Мистер Хелм! Я очнулся.
– Да?
– Будьте справедливы. Откуда я могла взять столь устрашающие подробности, если не прямо и всецело из первоисточника?
Умница. И, даже если доведется пристукнуть, все едино повторю: умница. Призвала на помощь простейший, очевидный логический довод, оптом снимающий любые возможные подозрения. Ибо, во всяком разе, не у Мака эта девица секретные сведения выпытывала!
– Смахивает на правду, - бесцветно сказала Диана, - и все же отнюдь не означает...
– Заткнись, - безо всякой злобы повторил я.
– Мисс Эльфенбейн, через несколько часов мы причалим у Молле. Ради вашего же блага предлагаю: давайте помашем друг другу рукой в этом порту. Я - с борта; вы - с пристани. Захватите, для пущей важности, папу и ответственного работника ОНЕКО... Убеди обоих, куколка!!! Плачь, вопи, ори, но убери обоих с этого корабля! Добрый совет человека разумного человеку разумному. Хорошо... Теперь возвратим папеньку к бытию...
К бытию доктор Эльфенбейн возвратился безо всякого постороннего содействия. Повстречал меня распахнутыми настежь, напитанными ненавистью глазищами. Гремучая змея - ни дать, ни взять! Я снова подумал: "доктор - не самый добрый человек на земле"...
А кто из нас может посягнуть на титул самого доброго человека, не лицемеря?
Глава 12
Я
– Давай-ка хватим по кружечке пива! В кают-компании. Правда, если верить слухам, дамы относятся к пиву довольно скептически...
– Смотря какие дамы...
В скором времени мы с Дианой расположились в удобных, приличествующе мягких креслах, определенных посреди просторной кают-компании, заботливо снабженной телевизором. Последний, по счастью, безмолвствовал и пребывал во временной (увы, непродолжительной!) дремоте. Но выпивка, ожиданиям вопреки, оказалась довольно приличной. Хотя, честно признаю, пиво попадается и получше норвежского - не в обиду почтенным хозяевам будь сказано. Приношу извинения, ибо сужу с колокольни простого, никоим образом не просвещенного aficionado [9] .
9
Любителя (исп.).
– Великолепно, - сказал я, отирая ладонью то самое место, на котором у предков-викингов обретались пушистые усы.
– Теперь, когда треволнения и передряги остались позади, выкладывай: кое общение тебе с усопшим Робертом Везериллом?
Диана помедлила. Вероятно, содрогнулась при столь небрежном упоминании милого сердцу покойника.
– Вопрос неверно задан, дорогой, - ответила моя спутница с изрядной расстановкой.
– Правильнее было бы осведомиться: кое общение желала бы я иметь с усопшим Робертом. Отвечаю: наиближайшее.
– Сделай любезность, поясни.
– Поясняю. Дело получилось уморительное, коль скоро ты склонен к юмору черного свойства...
К черному юмору я не питаю ни самомалейшего пристрастия: сверх и более того, полагаю оный чистым литературным рукоблудием (если мнение бывшего писателя принимается в расчет). А посему изобразил головою весьма отрицательный жест.
– Валяй, выкладывай...
– Видишь ли... Я, как говорят, сохла по Робби, а он, подлый, глаз не спускал с Эвелины, которая видеть не могла "фашиствующих молодчиков"... Сама Эвелина, прости за выражение, хотела броситься прямиком под форштевень Хэнка Приста, очумевшего после жениной погибели, но броситься благопристойно и официально... Дело обычное, мирное, обывательское, объяснимое... Что за несусветный возник треугольник, Господи, помилуй!.. Впрочем, я несправедлива. Конечно... Эвелина была отменно достойной и порядочной девицей, чересчур добродетельной, чтобы за здорово живешь отдаться даже человеку старше себя: седовласому, опытному, закаленному бойцу... Хэнк числился грозой окрестных мест, ну и что? Целомудрие - превыше! А уж арканить сверстника - просто разврат и позор...
Диана плюнула, и нимало не стеснилась при этом.
– Ч-черт! Я же давала себе слово не язвить по ее адресу! И не могу удержаться...
Невозможно было не подивиться Хэнку Присту, обладателю обширнейшего армейского и разведывательного опыта. Командовать относительно сплоченной бандой необъезженных головорезов; укрощать неопытных, наставлять нетерпеливых, объезжать неукротимых; нажить необходимое умение - и в итоге связаться с шайкой полоумных недотеп?! Какой возмутительный конфуз!