Паладины
Шрифт:
– То, что не работает в чужих Экурах.
Чернявый лже-Горовой продолжил свое повествование:
– Итак… Им поручили весь цикл работ, многое в администрации, почти все управление в рудниках… Пока не выяснилось, что слуги не прочь сами решать свою судьбу… Мы заметили свою ошибку слишком поздно… С нашими навыками, способностями они унаследовали и наши черты. Когда их попробовали укоротить, посвященные сами сыграли в свою игру. Выбросили две шестерки и побили нас.
– Чего?!
Он скривился:
– Как же… Ни один посвященный не мог поднять руку на перворожденного… Если же
– Ваши котики и собачки взбунтовались? – Улугбек Карлович ухватил нить бессвязного повествования.
Паренек еще раз ткнул носком тело ибн-Саббаха:
– Они и сейчас бунтуют, только уже меньше…
Костя не выдержал:
– Горовой где, мля?! Я тебя…
– Погоди, Костя… Он все сам скажет.
Паренек кивнул:
– После этого мы даже собрались поставить крест на экспериментах. Но удавка привычки оказалась слишком заманчивой… Все вернулось. Только теперь лулу не проходили обряда посвящения. Так вы начали заполнять планету… Вы, люди… Возделывая наши рудники, собирая наше золото, воспевая и поднося дары нам. Всегда одно и то же. С той только разницей, что теперь тот, кто контролирует определенную церковь, получает и все то золото, что она несет… Всю ту власть, что дает этот металл. Мы ведь все так же зависим от этих брусков.
Подала голос старушка:
– Ты забыл рассказать, зачем ты впутал в дело малышей!
– Они уже не дети, уважаемая.
– Маленькие, заблудшие дети…
– Кто?!
– Вы не просто прошли обряд инициации. Вас пропустили через гак, дур-ан-ан из лаб, установку, на которой не прошит код защиты, как на всех аппаратах для посвящения смертных. Там вообще нет кодов. Гак предназначен для проведения экспериментов. Вас разобрали и впихнули ваше тщедушное сознание в тело, лишенное всех стопоров остального мира. У вас нет ограничений на развитие, на срок жизни. Это вам уже сказали, а может, вы и сами догадались. Но самое главное в том, что у вас нет той черной коробки, благодаря которой я или она можем щелчком пальцев превратить вас в слюнявое подобие гриба. Вы – почти что мы…
– Ты не сказал главного…
– Конечно… Мамми… – Он повернулся к русичам. – И еще вы – оружие. То самое, с которым можно выйти на большого зверя… Я ведь тоже… неполноценен… – Он развел руками.
Русичи молчали.
– Много лет назад мы погрязли в жестокой войне. Братья не могли поделить Землю… Власть… Один клан резал другой. Цивилизация была на грани вымирания. Если бы выиграл Эн-ки, то мы потеряли бы большую часть транспортников, в случае победы Эн-лиля погибли бы наши лучшие инженеры. Тогда был заключен мир. Странный мир. Эту Землю, место космодрома и Экуров, центров по передаче материала, отдали под контроль этой карге, тогда еще вполне молодой… Инанна… Иштар… Мамми. И зашили нам один
С тех пор партия не затихает. Один вышиб другого из Египта, но поверженный бог осел в Греции и поднял ее. И уже его отпрыски разрушили Карфаген и переплавили в чушки святыни врагов. Это был удар… Хороший реванш… Вчерашние триумфаторы были вынуждены бежать в Гиперборею, откуда вернулись с толпами готов. И так далее, далее, далее… Сами видите.
– А мы?
– А вы – те, кто грохнет эту бабушку и освободит мне Э-Кур. И я, в благодарность, отправлю вас домой…
Старушка маразматически хихикала.
Костя встряхнул головой:
– Экуры… Боги… Херня какая-то!!! Горовой где?! И кто ты сам, в конце концов?!!
Незнакомец уже полностью справился со своими чувствами, теперь он был волне уверен в своих силах.
– Его я тоже верну. Идет? И даже вашего четвертого друга, молоденького воина.
– Пригодько?! Он же мертв! Мы же его сами схоронили…
Бабушка выдавила сквозь зубы, сжатые в очередном приступе истерического смеха:
– Верить ему – удел дурачков… Он – Мардук, хотя в северных землях его зовут Локи, бог обмана.
Локи-Мардук скривился на такое заявление:
– Один – бог предательства, а не я… – Паренек обернулся к русичам: – Друзья, мы ж с вами…
Закончить фразу не дали. Из темноты прохода за спиной старушки метнулись тени.
– Костя!!!
Два выстрела слились в один. Заросшая шерстью образина, выросшая в проеме, взревев, уронила сучковатую дубину. Еще выстрел, и череп чудовища разлетелся кровавыми ошметками.
Малышев обернулся обратно к Локи. Пока Сомохов передергивал затвор, Костя захотел удостовериться в том, что бог коварства остается под их контролем.
Русич успел разглядеть свет, исходящий из странного шара в руках противника.
Стрелял он навскидку, повинуясь больше инстинкту, чем разуму… И попал в стену. Паренька не было нигде.
– Костя!!!
Следующая тварь уже заносила дубинку. С рук бабушки, непонятно каким образом оказавшейся между русичами, сорвалась молния. Разряд врезался в грудь образины, остановив ее на секунду, пока следом не полетели пули.
Не успела упасть одна тварь, как из-за ее спины уже выскочила следующая. Узкий вход позволял атаковать только поодиночке, и это пока спасало людей, очутившихся в каменной ловушке.
Выстрел, еще один, сухо щелкнул боек револьвера, рядом, чертыхаясь, Улугбек всаживал в опустевший магазин длинные тушки патронов.
Костя вытащил меч.
– А-а-а!!!
Но перед страшилой выросла хрупкая фигурка древней богини. Глаза Кости ослепила короткая вспышка, и тело старушки полетело в одну сторону, а оплавленная туша – в другую.
Очередная тварь не заставила себя ждать.
Сомохов уронил патрон… Звяканье еще только начало отдаваться эхом в зале, как Костя поднырнул вперед, целя узким лезвием меча в незащищенный живот существа. Образина взмахнула дубиной и… рухнула на вытянутый клинок, погребая под собой и меч и человека.