Палата № три-ноль-шесть
Шрифт:
Дон`o – с узбекского: человек, проникнутый знаниями, мудростью.
Август-сентябрь 2022 года.
(Основа коллажа взята на https://www.freeimages.com/ru/premium/three-old-man-protesting-1833702)
13 лет назад
Ниже – тройка бывших
Но иллюстрация понадобилась автору потому, что он предполагает способности зоркого глаза усмотреть на ней менталитет узбеков, в сознательном и подсознательном следовании которому они держатся просто и скромно. Один из них – ещё и с хитрецой. В точку: свойство каждого из трёх! А пузо, или хотя бы пузик, – ещё более частое достоинство у тех, кому за 30. В одеждах узбеки либо в обычных, так сказать, массовых, либо в исконно национальных. И, главное, с носами не красными, а нормальными!
14 октября 2022 года, пятница
Они вышли в подворотню ровно в 7:15, и к ним сразу подъехала белая «Нексия», словно поджидала их неподалёку.
– Точность поразительная! – восхитился Марат Авазович, качнув головой и улыбнувшись.
– Фирма веников не вяжет! – усмехнулся Салим Садыкович.
– Понятно! Если выпадет вязать, будут веники на "пять"! Ты садись на переднее сиденье: твой знакомый, разговаривать будете в пути.
– Нет, усаживаемся во втором ряду. Давай! – Салим открыл дверь, и его последнее слово означало, что он пропускает спутника вперёд.
– Ассалому алайкум! – с традиционным приветствием Марат вступил в салон автомобиля.
Водитель, повернувшись вбок, кивнул в ответ. Он много моложе пассажиров, лет 35-ти, круглоголовый и круглолицый, плотной комплекции, в стрижке наголо, которой не больше двух недель. Увидев, что и второй человек, лёгким движением захлопнув дверь, устроился на сидении, начал разворачиваться в противоположную сторону. И это понятно: ехать в Бешкент.
Машина, уверенно пропетляв по улочкам махалли Хонтепа, оставила за собой немало одно- и двухэтажных частных домов и решительно остановилась напротив очередных железных ворот. Из калитки вышел человек среднего роста, с небольшими седыми усами, остальная часть лица аккуратно выбрита. В нём Марат признал сотрапезника: ташкентец в свой наезд в родной город Карши в начале октября прошлого года пообщался с ним за пловом на топчане во дворе давнего одноклассника. Они, Салим и Раим, – бывшие коллеги смолоду: после Ташкентского ирригационного института,
Как выяснилось уже по возвращении домой, за столом (Марату захотелось зелёного чая, а Салим присоединился к его желанию), Раим – хозяин «Нексии», а водитель – его сын.
– Непохож, – сказал Марат, а вы, читатель, можете убедиться в том по фотографии, предваряющий текст настоящей главы.
– В мать, наверно, – двинул бровями Салим.
– Обычное дело: по законам генетики, в отцов – дочери, а сыновья – в матерей.
Раим, устроившись на переднем сидении, подал руку бывшему коллеге, а затем – Марату.
– О, мы с вами сидели в прошлом году! – отозвался Авазов на крепкое рукопожатие. – Узнал вас сразу! Как вы?
– Всё нормально! Спасибо! А вы по-прежнему выглядите молодцом!
Марат Авазович едва заметно кивнул головой и улыбнулся.
Поездив ещё минут 5-7 по улочкам жилого массива частных домов, они выехали на большую дорогу, ведущую к путепроводу над железнодорожными линиями. По этому длинному мосту, возведенному в конце 1960-х годов, Авазов и узнал местность за окном. Правда, в те времена округа была довольно открытой, каковой оставалась и последующие пару десятилетий. А сейчас и дорога двухсторонняя, и вдоль неё тянутся и тянутся дома.
После крушения СССР Узбекистан, как и другие новоявленные государства на развалинах бывшего Союза, лет 7-8 переживал трудности становления независимости и адаптации к новым условиям труда и жизни. Именно возведение зданий разной этажности и различного назначения: административного, жилищного, хозяйственного, производственного, гостиничного, сервисного, офисного, под средние и высшие учебные заведения, – оказалось более способным к реанимации, имеющим большие возможности закулисных ходов, весьма восприимчивым к вкладываемым капиталам, представляющим собой неиссякающий источник крупных теневых барышей. Тогда как гиганты – Ташкентское авиационно-производственное объединение и «Каршистрой» слабели, хирели, впали в кому, а потом… Они в Союзе были на особом счету. Можно сказать, удельными княжествами: в Ташкенте собирали и запускали в небо Ил-76, Каршинской степи прочили славу мирового центра хлопководства. Но! Умерли! Так сказать, почили в бозе…
А дело возведения зданий: где можно и где нельзя (не позволяют строительные нормы, или вырубив парк тенистых деревьев, или снеся частные одноэтажные жилые дома); что нужно и что народу вовсе ни к чему (помпезные дворцы форумов, высотные и огромные гостиницы, всякого рода "сити"), – с каждым годом крепло, набирало обороты, разрасталось. Последние лет 5 и по нынешнее время переживает настоящий бум, охвативший сначала столицу, затем – областные центры, вскоре пришедший в районы и даже кишлаки.
На том конце моста дорога, как и в прежние времена, упирается в небольшое путевое кольцо: через него налево – в аэропорт, прямо – в Бешкент, административный центр Каршинского района, до которого километров двенадцать.
Где-то на второй половине пути наших путешественников поджидал ещё один человек, и «Нексия» продолжила движение при полной загрузке: 1+1 +3.
Накануне вечером, за ужином, Салим сказал Марату:
– Завтра в 7:15 на машине знакомого мы с тобой поедем в Бешкент на плов. Мероприятие устраивает человек, вернувшийся из Мекки, где он совершил умру – малый хадж.