Память Древних
Шрифт:
Ресс был бы рад присоединиться к перечислению их горестей, но, приметив вдалеке, черные пятна, метнул туда сгусток молний.
— Исчадия, — пояснил он. — Учуяли нас.
Данан кивнула, стараясь взять себя в руки. Видать, им крайне скверно, если сквозь разговор, лошадиное ржание и гомон в голове шипение исчадий осталось для них с Борво незамеченным.
Когда исчадия подобрались поближе, Ресс швырнул в них еще несколько молний, и этим ограничился: спешиваться и ввязываться в драку было явно лишним.
Битва за Цитадель Тайн показалась издалека. И сразу объяснила, отчего в окрестностях на их пути попадалось столько исчадий. Все нечисть на многие лиги вокруг стекалась к квинтэссенции своего существования.
Путники ворвались верхом в гущу боя, когда солнце нырнуло за горизонт наполовину. Впрочем, зайди оно полностью или погасни совсем, вокруг бы остался свет. Заклятия теократов и чародеев Цитадели летели во все стороны, высвечивая из первого сумрака черные пятна голодных, страшных, алчущих тварей. Эти, в отличие от первых, которых довелось увидеть в жизни Данан, не останавливались, чтобы пожрать трупы. Близость архонта превращала весь прочий корм в жалкую падаль. Кому нужны мёртвые люди, когда где-то совсем рядом есть Он.
Судя по одежде войск, первый удар приняли на себя люди Диенара — и обычные солдаты, и обитатели самой Цитадели. Маги и стражи Вечного, обычно непримиримые враги, бились бок о бок с волнами исчадий, как прежде озерные эльфы с троггами. Данан оглянулась вбок — там вместе с Рессом на одной лошади сидел Холфьстенн. Вон, даже эльфы с гномами в одной упряжи! Почти буквально…
Маги со стен цитадели отстреливались заклятиями, стараясь держать исчадий подальше. Рыцарь-капитан Тайерар, которого путники узнали среди прочих сразу (вроде как бывший товарищ Диармайда по обучению), руководил обороной цитадели. Ресс, надеясь пробить путь, гаркнул, чтобы расступились, перебросил поводья коня сидящему впереди Стенну и, собравшись, сколдовал мощный огненный шар, метнув вперед. Исчадия горели хорошо. Однако черное море Пагубы было слишком густым и безжалостным. На страх и риск, не задумываясь, не оглядываясь, Ресс крикнул Стенну (у того заложило ухо), чтобы поворачивал к воротам цитадели. Остальные тут же рванулись следом.
Биться из седла здоровенным двуручником оказалось несподручно. Потому Борво, очутившись в окружении исчадий, спрыгнул первым. Они все равно тащили его коня сильными черными руками, вонзались в бока животного острозубыми клинками. Тайерар, завидев это, тут же гортанно вскрикнул: обеспечить проход для помощи!
Людей Диенаров вел молодой светловолосый парень с командным голосом, старавшийся внешней волной если не раздавить, то хотя бы разделить покрывало из исчадий, заполонившее землю вокруг магической башни. Хольфстенн прикинул, что несмотря на катастрофическое положение, бойцы в Цитадели и снаружи держатся стойко. Видимо, ждут договоренного подкрепления.
Ресс швырялся молниями и, реже, огнем, направо и налево. Но один маг против черных волн, в которых, словно сталактиты, то тут, то там торчали свирепые могучие даизгары, мог немногое. Стенн, оглянувшись на Борво, тоже спрыгнул вниз: не оставлять же его одного! Эдорта оказалась неожиданно хороша в бою верхом. Жал, вооруженный одноручниками, перебросился с Данан парой фраз и вложил поводья ей в руки: правь к войскам Диенара!
Исчадия давили числом, которое неуклонно росло. Магам еще удавалось сдерживать их, но даизгары, пробужденные и выдернутые из недр земли, становились все ближе. Несколько таких тварей — и ворота Цитадели рухнут под мощными ударами чудовищных кулаков. Тайерар начинал напрягаться, его сообщение с Грегором Диенаром рушилось группой исчадий. Он не мог дать приказ укрыться всем в Цитадели Тайн — они не успеют войти таким числом, чтобы следом не просочились и исчадия! Но маги невечны, это он, рыцарь-капитан, знал отчетливо. Нужно было что-то придумать, предпринять, сделать…
Проклятье! Им был так нужен страж-коммандер! Но увы.
Не в силах войти внутрь, Данан с остальными подалась к Диенару, надеясь пригодиться и выжить там, а Тайерар тем временем велел колдунам палить по даизгарам, чтобы устранить самую большую угрозу. Из тех, которые пока объявились.
Направляемые чьей-то волей, даизгары вдруг заозирались по сторонам, прекратив продвижение к воротам башни. Один из них, огромный, как вяз, словно сообразив первым, поймал ближайшее исчадие поперек туловища и, что было сил, швырнул во врага — армию Диенаров. Брошенное тело в доспехе, угодило на землю — все успели разбежаться, потому что следили за этим движением. Пример был ясен, и остальные даизгары — дюжина! — с неистовым ревом принялись швыряться тоже: исчадиями, выкорчеванными старыми сухими пнями, и, что было в разы опасней, валунами, которые попадались вблизи залитых сражением дорог.
Собрав кое-как остатки имевшегося войска, молодой и оглушенный ужасом Грегор Диенар, попытался перегруппировать солдат и сосредоточиться на даизгарах. Земля под ногами уже в третий раз за бой шла треском, толщи и плиты долины рвались, как пергамент, и из расщелин, из недр, лезли новые исчадия, ведомые теократами.
Одно из исчадий, брошенное в толпу, сбило лошадь Данан и Жала, они с криком покатились по земле. Эдорта попыталась кинуться к чародейке, но здоровенная черная тень — размеров в два человеческих роста — мелькнула мимо. Неужели архонт?! — судорожно замерла Эдорта.
— ЧТО ЗА ХРЕНЬ?! — проорал Стенн.
— Какая-то тварь из-за Разлома. У них есть маг Призыва! — ответил Ресс.
Данан и Жал, насильно спешенные, пробивались к своим. Тальвес вертелся как мог, защищая чародейку. Она поднаторела под его началом во владении мечом, но ей явно было далеко до истинного мастерства, а отсутствие концентрации даже самому элитному и сильному бойцу не принесло бы победы. Стражи Вечного из Цитадели предприняли вылазку. Кто дотягивался, старался развеять чары, удерживающие неизвестную тварь, похожую на огромного летающего без крыльев волка. Однако телеманты Темного защищали зверюгу, пока она терзала людей.
Данан замешкалась, и очередное исчадие свалилось в даэрдинца прямо перед ней. Тот не устоял и вместе с «довеском» опрокинулся на них с Жалом. Жал, отвлекшийся на Данан, тоже не успел использовать силу амнирита, чтобы пропустить удар. Он распластался по земле рядом с чародейкой. Пока остальные воевали с появлявшимися теократами архонта, даизгар, покалечивший Данан с эльфом, в несколько стремительных шагов добрался до них. Он истошно завопил, разбрызгивая слюну. Будто бы чуял могучую силу амнирита в каждом из них и жаждал полакомиться. Холфьстенн, увидев критическую ситуацию, попытался прорубиться до товарищей, но скорости явно не хватало: черное море исчадий «сглатывало» продвижение. Данан едва успела тряхнуть головой, надеясь вернуть взгляду четкость, как поняла: огромный монстр несется прямо на них, и ему осталось сделать едва ли больше шага.
Ослепительная вспышка вокруг могла означать, что Жал все-таки превратился в амниритового себя, однако нет: Данан глянула в сторону, друг и любовник лежал рядом с таким же болезненным недоумением на лице. Вспышка света померкла, не угаснув полностью. Данан почудилось, что она снова попала в подземелья — гномов или эльфов — с их характерным светом. Даизгар так и не достиг.
— Данан, не время умирать! — заорал Стенн где-то рядом. — Бежим! — он дернул её вверх за шиворот. Жал вскочил на ноги сам. Они застыли на миг, наблюдая, как эльфы Тальвады, половина из которых была окружена серебристым ореолом смотрителей Пустоты, врывалась без раздумий в сражение за Цитадель. Даизгар, нападавший на них, был остановлен чьим-то барьером, а следом оказался порублен несколькими смотрителями, которые воспользовались мгновением замешательства монстра.