Память льда
Шрифт:
Мхиби молчала. Крупп протянул ей шкатулку. Рхиви взяла ее, почувствовав тяжесть в ослабевших руках.
«Откуда он узнал? Я проснулась, проклиная наступивший день. Что еще страшнее, я чувствовала, как из моего сердца уходит вера. Как же ты обо всем догадался, даруджистанский плут?»
Толстяк отступил назад и вздохнул:
— Обязанность, вынудившая Круппа встать в столь ранний час, невзирая на свое приятное свойство, изрядно его утомила и вызвала острый приступ голода. Крупп страдает.
Рхиви
— Да неужели? Я бы согласилась променять приступы боли на приступы голода.
— Не сомневаюсь, милая девушка. Но этот скромный дар изменит твое состояние к лучшему. Вот увидишь. А теперь позволь мне откланяться.
Он повернулся и зашагал обратно, однако буквально через пару шагов остановился и снова повернулся к растерянной Мхиби:
— Крупп забыл сказать еще одну важную вещь. У Веры есть несколько замечательных братьев, которых зовут Сновидениями. Я бы не советовал тебе, милая девушка, пренебрегать их приятным обществом.
Вскоре он завернул за шатры и исчез из виду.
«А ты и впрямь похож на Манека, Крупп. Ты ведь подарил мне не только шкатулку с украшениями. Ты подарил мне веру и… сны. Сновидения, полные надежд и желаний… Так чьи же следы я видела этой ночью?»
Капрал Хватка лежала в густой траве на склоне холма и внимательно следила за удаляющимися кворлами. Они летели на запад, постепенно исчезая в голубых небесных просторах.
— Если меня еще раз заставят оседлать эту тварь, я благословлю того, кто вонзит мне кинжал в спину, — проворчал Мураш.
Хватка прикрыла глаза:
— Если таким образом ты позволяешь свернуть себе шею, бьюсь об заклад: кто-нибудь из наших непременно доставит тебе это удовольствие. Возможно, даже сегодня.
— Что за жуткие вещи ты говоришь, Хватка? Неужели меня так ненавидят? За что? Я ведь никому ничего не сделал и вообще никогда не делал, не так ли?
— Дай мне немного подумать, чтобы понять, что ты только что сказал, и я отвечу — честно и откровенно.
— Да нечего тут думать: я глупость сморозил, и ты сама это знаешь. — Он понизил голос. — Как ни крути, а это капитан во всем виноват…
— Капитан тут ни при чем. И вообще, я терпеть не могу эти перешептывания за спиной. Гляди, как бы не плюнула тебе в физиономию. А слюна у меня, говорят, ядовитая. На самом деле все это состряпали Скворец с Дуджеком. Коли испытываешь желание навести критику — вали к ним.
— Дурак я, что ли, критиковать Скворца и Однорукого?
— Тогда не нуди.
— За разговор в таком тоне со старшим по званию я имею полное право объявить тебе сегодня наряд вне очереди. И завтра тоже, если мне этого захочется.
— Боги, до чего же я ненавижу коротышек с большими усами!
— Так-так, капрал. Переходим на личности, стало быть? Ну ладно, будешь у меня вечером мыть миски и драить котлы. А ужин
Хватка даже села, вытаращив на сержанта глаза:
— Сногсшибательный аромат, говоришь? Уж не собрался ли ты скормить нам вонючую власяницу Штыря, натолкав туда фиг?
— Дура! Ну при чем тут Штырь? Я видел у нашего повара несколько заячьих тушек. Надо их отварить, потом нафаршировать инжиром и подавать под соусом из жестяники и пресноводных устриц. Устрицы — это такие большие улитки…
— Жестяные улитки? Нет уж, спасибо, — пробурчала Хватка. — Я лучше закушу власяницей.
Путешествие сюда выдалось утомительным. Остановки были редкими и совсем короткими, а черные моранты не отличались общительностью. Молчаливые, замкнутые, с вечно хмурым лицом. Хватка еще ни разу не видела, чтобы кто-то из этих воинов снимал доспехи. Блестящие черные панцири словно бы служили для морантов второй кожей. Как раз сейчас капитан Паран о чем-то совещался с Меченым, их командиром, оставшимся здесь.
«Ох и тяжелая тебе выпала доля, парень, — с сочувствием подумала капрал. — Если Опонны тебе сегодня улыбнутся, возможно, вы с ним и договоритесь».
Хватку до сих пор передергивало, когда она вспоминала о ночном полете. Кворлы летели на большой высоте, где от пронизывающего холода не спасала никакая теплая одежда. У бедной женщины до сих пор саднило все тело. Хватка опять закрыла глаза, вслушиваясь в окружающие звуки. Ее товарищи готовились к дальнейшему пешему переходу. Мураш, устроившись рядом, что-то неразборчиво бормотал: вечно этот тип жалуется и причитает.
Стук тяжелых шагов вывел Хватку из полудремы. Она приоткрыла один глаз: капитан Паран. Однако, как выяснилось, пришел он не по ее душу, а разыскивал Мураша.
— Эй, сержант.
— Я! — рявкнул Мураш, разом перестав бормотать.
— Похоже, Быстрый Бен запаздывает. Твой взвод останется здесь и будет дожидаться его прилета. Остальные отправятся вместе с Ходоком. Деторан уже отложила вашу часть амуниции и продовольствия.
— Слушаюсь, капитан. Интересно, когда же маг прилетит на этой крылатой твари?
— Штырь уверяет, что задержка кратковременная. Быстрый Бен должен прибыть еще сегодня.
— А если он не появится?
— Обязательно появится.
— Ну а все-таки? Разное ведь в жизни бывает.
Выругавшись сквозь зубы, Паран ушел прочь.
Мураш очумело взглянул на Хватку:
— По-моему, нас учили продумывать все варианты. Вот я и спросил: а что, если Быстрый Бен сегодня вообще не прилетит?
— Ну и болван ты, Мураш!
— Худ тебя побери! Я же задаю вполне здравый вопрос, разве нет? Так что вы все так на меня ополчились?