Память льда
Шрифт:
Глаза Рейка подернулись пеленой.
— Я надеюсь на твой опыт, Корлат. Будь особенно осмотрительна, если понадобится общими усилиями открыть Куральд Галейн. Каладану Бруду это вряд ли понравится… Честно сказать, я не жду от Каллора каких-либо безрассудных шагов. Но осторожность не помешает. Ясно?
— Да, владыка.
— Ты свободна, Корлат, — сказал Рейк, поворачиваясь к ней спиной.
Давненько уже Мхиби не снился этот сон… Она вновь брела по северной равнине. Ее ноги утопали во мхах, а в лицо дул сухой ветер, принося запах талого льда. Мхиби шла, не ощущая ни боли в ногах, ни тяжести в груди. Ей дышалось легко. Она вернулась в те места, где родилась ее дочь.
«Магический Путь Телланн. Я понятия
Она подняла руки и полюбовалась упругой гладкостью кожи, под которой едва просвечивали кровеносные сосуды.
«Я совсем молодая. Такая, какой и должна быть сейчас».
Но сон ее был не желанным даром, а мучительной пыткой. Мхиби знала: она спит. Потом наступит пробуждение, а с ним — и возвращение в реальность.
Она продолжала идти. Вдалеке неспешно бежало стадо каких-то давным-давно исчезнувших животных. Их горбатые спины то скрывались за низкими холмами, то появлялись опять — движущиеся темно-коричневые пятна среди серо-зеленых просторов. Рхиви залюбовалась их неброской красотой.
«Наверное, это предки бхедеринов. Когда-то они были крупнее, с длинными, загнутыми рогами».
Глянув под ноги, Мхиби заметила чужие следы. Судя по примятым лишайникам, здесь прошло человек восемь или девять.
«Кто же на этот раз забрел в мои сны? Может, снова древние т’лан имассы? Наверное, опять Пран Чоль и его соплеменники…»
Мхиби заморгала и открыла глаза. В шатер пробивался грязно-серый утренний свет. Как всегда, кости тупо ныли. Ей было зябко. Скрюченными руками рхиви почти до подбородка натянула шкуру, которой укрывалась. Но почему у нее все расплывается перед глазами? Бедняжка заморгала, стряхивая слезы, посмотрела на островерхий потолок шатра и шумно вздохнула.
«Да сколько же еще будут продолжаться эти мучения?» — подумала она и чуть слышно прошептала:
— Духи рхиви, умоляю, заберите меня из этого мира. Избавьте меня от жизни в этом теле. Прошу вас. Ягган, Ирут, Мендалан, Си’рен Таль, Парид, Непроль, Манек, Ибиндур… Я назову вас всех. Только возьмите меня отсюда, духи рхиви.
Хриплое дыхание, тяжелый стук сердца и… больше ничего. Увы, духи не слышали ее молитв. Или слышали, но не желали отвечать. Изможденная старуха тихонько всхлипнула и потянулась за одеждой.
Лагерь рхиви проснулся. Мхиби выбралась из шатра, прислушиваясь к привычным утренним звукам: мычанию бхедеринов, топоту ног, крику подростков, гордых тем, что им доверили ночью пасти стадо. Из соседних шатров выходили ее соплеменники, негромко напевая ритуальное приветствие рассвету: «Ирут мет инал барку сен нетрал… ах’рхитан! Ирут мет инал…»
Мхиби не пела. Ее не радовал еще один день столь убогой и никчемной жизни.
— Доброе утро, милая девушка. У меня кое-что для тебя есть.
Рхиви обернулась. Ее уже давно никто не называл девушкой. К ней проворно семенил даруджиец Крупп, сжимая в пухлых ручках деревянную шкатулку.
Мхиби заставила себя улыбнуться:
— Спасибо, конечно, но я и раньше не слишком любила подарки. А сейчас мне и подавно ничего не надо.
— Дорогая моя, Крупп умеет видеть сквозь любую завесу. Всегда и во всем. Моей повелительницей является Вера. О, это давняя и преданная спутница Круппа, чье ласковое прикосновение всегда приятно. — Толстяк подбежал ближе и встал перед женщиной. — Дела Круппа, при всей их суетности, порою приносят неожиданные и удивительные дары. В этой скромной шкатулочке лежат сокровища, которые я с радостью вручаю тебе.
— Благодарю, Крупп, но рхиви — люди бедные. Они не привыкли иметь дело с сокровищами.
— В таком случае, милая девушка, Крупп смиренно просит тебя выслушать одну историю, которая явно того заслуживает… В запутанной паутине туннелей, что ведут к знаменитым пещерам с бесценным газом,
И с этими словами Крупп откинул крышку шкатулки.
Сначала Мхиби решила, что видит кремневые ножи, уложенные на такие же каменные браслеты. Но затем она пригляделась и чуть не вскрикнула от удивления.
— Ага, милая девушка, ты, похоже, догадалась! — прошептал коротышка. — Да, эти вещи выглядят так, словно их сделали из кремня, но это медь. Особая медь холодной ковки. Такая работа требовала немалого искусства и усердия, учитывая, что наковальнями тогдашним мастерам служили обыкновенные камни. — Глазки толстяка блеснули. — Милая девушка, Крупп понимает, сколько страданий доставляет тебе твое одряхлевшее тело. И Крупп безмерно скорбит. Но сегодня у него появился повод для радости. Все эти медные ножички на самом деле ничего не режут. Их носят на теле. Видишь отверстия? Украшения можно связать между собой кожаным ремешком и надеть на себя. А еще тут есть браслеты для запястий и лодыжек, торквесы и даже… ожерелья. Своей силой они… облегчат твою боль. Медь была первым даром богов.
Мхиби крайне редко давала волю своим чувствам, особенно на людях, и сейчас смутилась, заметив, что слезы так и текут по ее впалым щекам. Она вытерла их рукавом и сказала:
— Спасибо тебе, добрый Крупп. Наше племя хранит знания о целебных свойствах этого металла. Но против старости медь, увы, бессильна…
Глаза толстяка вспыхнули.
— Милая девушка, Крупп еще не закончил свой рассказ… Когда под Даруджистаном стали находить эти странные чертоги, туда, конечно же, отправились и наши ученые, поднаторевшие в разгадках древних тайн. Они сразу поняли: подземные залы служили некоей определенной цели. Попросту говоря, это были храмы. Всего таких помещений оказалось восемь: в каждом свой алтарь, и каждый посвящен иной силе. Рисунки представляли собой довольно грубые, но непреложные изображения. Традиционные образы. Восемь пещер, и все легко распознать. Мы знаем руки, сотворившие каждую из них, ибо художники потрудились указать свои имена, а лучшие провидцы Даруджистана подтвердили эту истину. И сейчас смиренный Крупп счастлив, что может пересказать тебе их слова. — Он запустил руку в шкатулку и извлек медное лезвие. — Вот это, например, сделано Ягганом. — Толстяк положил его обратно и достал ножной браслет. — Эта вещица явно принадлежит Си’рен Талю. А вот здесь — еще более странный предмет, похожий на наконечник игрушечной стрелы… Догадываешься, чья это работа? Да, творение Манека — этого проказника из легенд рхиви, весельчака и насмешника. Должен заметить, Крупп узнаёт в нем родственную душу. Несмотря на легкомысленный нрав, у Манека большое и щедрое сердце. Ты согласна?.. А теперь взгляни на торквес. Видишь, как блестит? Конечно же, он принадлежал Ируту. Здесь, в кусочке металла, навсегда сохранился цвет утренней зари.
— Быть того не может, — прошептала Мхиби. — Ты говоришь о них как о смертных людях. Я привыкла думать, что они — духи.
— Но когда-то, дорогая моя, они были смертными рхиви. Возможно, одними из первых. — Коротышка задумчиво улыбнулся. — Вера — надежная спутница не только для Круппа, но и для всякого, кто ее позовет… Крупп смиренно ожидает, что после утренних омовений ты наденешь эти украшения. И во все грядущие дни и ночи, милая девушка, крепко храни веру. Не сомневайся в том, что услышала от меня.