Память пепла
Шрифт:
— И что он будет с ними делать?
— Как что? Соберет в ладонь. Подарит любимой. Вернется домой и скажет: «Посмотри, что я тебе принес».
Вода в реке забурлила, мелькнуло золото чешуи, послышались голоса:
— Риадна! Пора… Ия зовет. Твое время закончилось. Но ты можешь остаться! Если захочешь.
— Нет! — королева вскочила и бросилась в воду.
Он смотрел, как она уплывает, и не пытался остановить. Не возмущался. Не обвинял. Еще недавно он бросился бы следом. Но сейчас…
Он
Он и Ваду будут ждать свою королеву. Ждать и хранить в сердце счастье. Счастье этого сна…
Марк и Милфорд проснулись первыми, осторожно стряхивая белый снег лепестков, чтобы не повредить. Не нарушить эту удивительную, хрупкую красоту. Им ничего не снилось, зато прибавилось сил.
— Яблоки! Я…я таких крупных никогда не видел, — юноша вскочил.
— Тише ты… разбудишь, — водный маг кивнул на Арвина и Таю, усыпанных, будто периной укрытых.
— Что с ними? — обеспокоенно склонился целитель над королем.
— Все в порядке.
— Они…спят?
— Не совсем. Они в междумирье. Такова воля Стихий.
Марк кивнул и привалился к дереву. Он с наслаждением вдыхал сладкий аромат, разлитый по всему саду. Улыбался. Но стихийник чувствовал, как боль ковыряется ржавым болтом в сердце несчастного.
Он знал, что это такое. Знал, что нет спасения от мыслей, нет света в душе. Но ничего. Ничего. Когда-нибудь мальчик найдет Любовь, и она исцелит его. Так и будет. А пока надо его показать придворному целителю императора Тигверда. С Ирвином еще никому скучно не было.
Король и чкори очнулись почти одновременно — будто вынырнули из воды. Но если девушка попала в объятия любимого, то Эйш, не успев придти в себя, наткнулся на коленопреклоненного инквизитора.
— Ваше величество! — яблони вздрогнули от глухого, наполненного болью голоса. — Мой король! Прикажите — я готов.
— Что?!.. — Арвину на секунду показалось, что призраки вновь восстали из пепла.
— Казнь, — терпеливо, как ребенку пояснил Марк.
— Ты еще скажи, чтобы тебя сожгли!
— Очистительное пламя…
— Нет, Марк. Ты слышал, что я сказал. Костров больше не будет.
— Но как искупить?! — вскричал Марк и закрыл голову руками.
— Ты целитель, — тихо проговорил Милфорд, — у тебя будет такая возможность.
— Смотрите! — крикнула Тая.
Все повернули головы. Со стороны Рассветных гор вспыхнуло марево портала.
— Яблоки!!! — раздался счастливый, звонкий голос Умы. — Тая!
— Осторожнее, не ломайте ветви! — беспокоились мамы. — Не ешьте много, а то разболятся животы!
— Где взять корзины, чтобы все собрать?
— А как сохранить?!
— Сварим варенье, сок сделаем.
— Как много!
— Ах, как красиво! А запах?
— Я столько яблок в жизни не видела! — у мамы Умы горели глаза.
Тая смотрела на женщин лагеря. Они вдруг стали такими молодыми, такими красивыми… Но самой прекрасной из них была та, что не отрываясь, смотрела прямо ей в глаза.
— Терра…
— Прощай, чкори, — раздалось в голове, и девушка с венком в золотых волосах исчезла.
Тая знала, что они больше не встретятся, но знала она также и то, что они не расстанутся больше, ибо Терра была во всем — в яблоневом саду, горных реках, цветах, ветре, мягком, пахнущем жизнью черноземе. Чкори наклонилась, взяла горсть земли и крепко сжала в ладони. Прощай, Терра, и…здравствуй!
— Ваше величество! — К Арвину спешили мужчины во главе с Шурром.
Всеобщее возбуждение понемножку стало спадать, его величество выслушал доклады о том, что войска и народ присягнули в верности королю, а инквизиторы либо разбегаются, либо сдаются.
Решено было выступать в поход на столицу завтра, на рассвете.
Двое стояли посреди яблоневого сада, запорошенного белыми лепестками.
— Недд…
— Марк…
Милфорд наконец понял, кого напоминает ему лицо инквизитора. Так вот оно что… Тая собирала яблоки с детьми. Он встретился с любимой взглядом, помахал ей рукой, и бесшумно подошел к молодым людям.
— Простите за вторжение… Хотите совет?
— Сами разберемся, — огрызнулся Недд.
— Конечно, сами! Я жить хочу…
Стихийник ушел, а у каждого из братьев в руках оказалось по палке. Хорошие такие палки. Добротные…
…
Костер уютно потрескивал, все пили горьковатый травяной отвар и лакомились лепешками с завернутыми в них мелко порезанными яблоками и ягодами, которые удалось собрать чуть дальше, за садом. Детей пытались уложить спать. Яблоки есть запретили — жалобы на животы уже начались.
Шурр не мог скрыть улыбки. Широкая, добрая, искренняя, смущенно пряталась она в густой бороде.
— Шурр, — обратился к нему Арвин, — мне бы хотелось предложить вам и вашей команде стать мне опорой в дальнейшем. Как вы понимаете, услуги трех знатнейших родов королевства мне больше не понадобятся.
— Ваше величество! — Шурр попытался подняться, но король остановил его и остальных.
— Не надо. Нас всех еще будет мутить от официальных церемоний почище, чем детей, что объелись яблоками с непривычки, — проворчал Эйш, — мне вполне достаточного вашего согласия. О большем я и не мечтал.