Памятные записки (сборник)
Шрифт:
К примеру – если даже интернационализм к 30-м годам стал псевдонимом сталинского державного эгоизма, то в нас он оставался чистым элементом воспитания и реальным взглядом на проблемы взаимоотношений наций: неважно, что его нет в недрах официальной идеологии, важно, что он остался признаком идеологии моего поколения, его мыслящей части.
Важны не те, для кого идеи были ложью, а те, для кого они были правдой.
Отталкивание от среды
Отталкивание
Но отталкивание от среды – это в новое время и история личности, а потом, как снежный ком нарастая, и история целых сословий. Из отталкивания рождается распадение среды.
История сама по себе оказывается и талантом, и наблюдателем. И творит свою волю с истинным перехлестом темного гения. И не дай нам бог бесконечно идти по стопам гениальных перехлестов истории в сторону «отталкивания». Гений человеческий должен остановиться и оглядеться вокруг, с величайшим трудом остановив себя в беге, пока история еще бежит по инерции куда-то за грань нашего горизонта.
Из «этого» должно получиться не просто «не это», но новое «это».
О презрении к народу власти и интеллигенции
Ничто больше не сближает нашу правящую проходимскую элиту с нашей страждущей интеллектуальной эссенцией, чем презрение к народу.
Не знаю, достоин ли каждый народ своего правительства, но уж наша уксусная эссенция вполне достойна именно нашего правительства.
Ибо хамско-элитарный взгляд на народ вполне соответствует хамски-элитарному устройству власти.
Что, дескать, за народ, и кто он, и где он есть, если как бы вовсе и не существует, если можно с ним и так и эдак?
Взгляд элитарный и уксусный имеют свои посильные вариации и мелкие различия. В хамско-элитарном есть элементы подловатой сентиментальности. В эссенциальном – некая даже умственная беспощадность и разрыв с иллюзиями. Но вариации это несущественные. Главный взгляд происходит от несложенности среды власти, не успевшей породить у нас аристократическое понятие, в том числе и аристократическое понятие о народе.
Российская среда власти с Петра I по наши дни менялась в своем составе раз шесть и все порывами, не успев или едва успев породить аристократию.
Успевало поспешно и жадно порождаться барство, как и сейчас поспешно и жадно порождается. Оттого у нас и высших демократических понятий нет, что нет аристократизма, то есть встроенной в общество среды власти, успевшей не только обокрасть и обожраться, но и уже понять вред и безнравственность жратвы и воровства и почувствовать существование народа, свое отличие от него, свою благодарность к нему, выстроить свою концепцию нации и ее истории.
Бедный переходный период!
О мемуарах
Главная цель воспоминательной прозы – правдивость. Но это правдивость «личная», правда с точки зрения одного человека.
В такой правде субъективный момент умеряется вкусом. «Личная правда», не будучи ложью, может быть безвкусицей. Присутствие вкуса особенно важно в изображении отношений интимных и отношений с вышестоящими людьми.
Вкус – это способность соизмерения своих пристрастий и антипатий, своей манеры видеть – с посторонним взглядом. Вкус – часть ума и сродни чувству юмора.
О добре и зле
Отвечать злом на зло нельзя. Ибо у зла есть свойство возрастать. Каждое последующее зло хуже предыдущего. Но и добром на зло отвечать нельзя, ибо это значит попустительствовать злу, уступить ему. Зла добром не растрогаешь (добро индивидуально, имеет индивидуальность).
Так как же все-таки поступать?
Бороться со злом можно только стойкостью против зла, неподверженностью злу, вытравливанием его из себя.
Бороться со злом можно только созданием атмосферы, где зло задыхается, где не может существовать.
Один на один со злом не поборешься, потому что оно множественно. Добро может существовать как единичная личность. Зло возможно только как коллективное проявление, ибо у зла нет своей воли, а только воля множественная.
Стойкость против зла разбивает это множество, лишает его воли.
О «маленьком человеке»
Нет маленького человека, нет этой темы. Маленький человек – это тот, кто на это решился, решился быть маленьким. Он либо хитрый сукин сын, либо недоумок.
Жалеть его нечего, как правильно сказала А. А. об Акакии Акакиевиче.
О результативности творчества
Кажется, что для достижения художественного результата достаточно совмещения внутренней потребности художника с пониманием потребностей среды. И в этом случае чем шире среда, тем шире и художник.
Дело же обстоит так, что широта среды (человечество, нация) мало что дает. Художник просто расплескивается на большей площади. Важна глубина постижения истинных потребностей пусть даже небольшой среды (социальная группа – дворянство, интеллигенция, даже сельская община).
Расхождение между самопониманием среды и пониманием художника не имеет значения. Художник независим. Он тем выше, чем менее «продукт среды», «выразитель» и т. д.
В сущности, должно произойти не одиночное совмещение (художник – среда), а двойное.