Панцирь
Шрифт:
— Вполне разумно.
— А вот некоторые панцирники не понимают.
Я поморщился. Моды усилили давление.
— Все дхалы разные. На будущее лейтенант, панцирник — оскорбление.
— О, я то и не знал, — он широко улыбнулся, все он прекрасно знал. — Сейчас доложим Советнице. Тебе еще с ней поболтать придется, но там быстро. Сержант проводит.
Боро нагло ухмылялся.
— Call birt, — сказал лейтенант оператору и тот застучал по кнопкам.
Боро направился к выходу.
Я забрал свои вещи и двинулся следом.
***
Спускались
Боро молчал. Я был рад этому: идиотские словесные пикировки только бы помешали рассмотреть окружение.
Попусту рассеивать внимание — лишнее усилие.
Поселение обвивалось вокруг “внутренностей” расщелины, удивляя яркостью и цветастостью.
Породы неестественно переходили из одного цвета в другой слоями — это уже казалось странным, но понимание этого — не мешало наслаждаться: красный уходил в бурый, затем в рыжий, желтый по соседству в костяной и опять в желтый. Отдельно виделись вкрапления темно-серых и черных цветов. Между этажами редкими опорами-костяками возвышались белые столбцы. Из всего этого и “высекли” город.
Площадки, выдолбленные галереи, туннели, уводящие вглубь скалистой породы, каменные аллеи, ряды барельефов; заводы — предположу — в глубине пещерных комплексов — от которых только и виднелись входные арки и вырывающиеся то тут, то там — трубчатые массивы.
Стороны Изота соединяли мосты — внушительные каменные и хлипкие из деревянного эрзаца.
Этажи тянулись вниз, с интервалом в двадцать метров между каждым. После пятого интервал увеличивался и неясно насколько; рассмотреть, что там в глубине не получалось.
— Сколько их?
— Девять, — поморщился Боро.
Видимо для легионеров — еще та головная боль.
Практически все жители носили маски.
Я видел множество людей и медленно бредущих животных с повозками посреди десяток рекламных вывесок, светящихся неотидовыми камнями зеленых и желтых цветов. И это только первый этаж.
Яла указала на зверей пальцем и сказала:
— Батары тащить.
Присмотрелся: костистые серые звери, с серебряными жилами по телу и с рогами, могучими, бледно-синими.
В телегах у них самые разные грузы: бочки, связки бурдюков, россыпи руды, ящики, мебель; везли и людей.
Видел и несколько громадин мутантов, рост которых определить было тяжко. Если навскидку, где-то на голову выше меня — они как раз те, кто масок не носил.
Серокожие.
Стрекочущий механизм лифтовой клети замер, мы прибыли на первый этаж.
Преодолели путь в сотню метров по “выступу” площади, зашли в ведущий туннель прошли три сотни шагов, игнорируя десятки и десятки боковых гермо-дверей, и добрались до
Украшена она щедро. Рельеф на ней изображал горных львов, из спин которых вырастали алхимические трубы. Глаза зверей выделялись вставленными сапфирами.
Боро приказал:
— Оставь оружие и рабыню здесь.
Поморщился.
Сержант усмехнулся, шрам на его лице скаканул наверх, он добавил:
— Ничего. Подождёт, не развалится.
Боро не понял моих переживаний. Без оружия я ощущал себя некомфортно.
За аркой виднелся коридор и несколько гермо-дверей. Туда мы и прошли. Потом пару гостевых комнат, опять коридоры и зал с просителями, судя по недовольным рожам собравшихся. Еще один небольшой коридор, и мы оказались перед чёрной дверью из истинного дерева.
Сержант осторожно постучал.
— Заходи, амтан вонючий, — прозвучал в ответ грубый женский голос.
— Госпожа советница, дхала привел.
Украшений в кабинете не было.
Серость необработанного камня.
Рыжеволосая женщина сидела за громадным столом и собирала револьвер.
На ней серый китель, туго натянувшийся на груди. На ладони комплект татуировок: две ленты у пальцев, кинжал и одна полоса на запястье.
Это что-то новенькое.
Смотрела советница с исключительной серьезностью.
Большие голубые глаза были скорее злы. Губы сжались в тонкую линию. Скуластое лицо — узкое и хищное, но без отталкивающих черт. При всей нестандартности, правильное. Взгляд притягивала и ее длинная шея.
— Быстрее садись.
Сел.
Сержант опять встал мне за спину.
— Проверили? — нетерпеливо спросила она.
— Непроверенного не привели бы.
— Нормально все?
Сержант пожал плечами:
— Ненормального не привели бы, — выглядел сержант… как бы выразиться — терпеливым.
— Все у вас на словах замечательно: то бы не сделали, того бы сразу грохнули. А как проблема какая — то это серые виноваты, они-они ответственны. Как беда — то мы ничего не могли сделать. Аж противно. Иди давай. Говорить я и сама умею без помощников. В костылях я, спасибо Всетворцу, не нуждаюсь.
Сержант поднял бровь в удивлении:
— Уверены, Советница?
— Ты спорить еще будешь?
— Не буду.
— У меня мало времени, Боро. Не тереби огрызки нервов.
Тот все же вышел, но уверен выжидающе замер за дверью. Я бы на его месте сделал именно так.
— С дхалами вечно проблемы, а обнуленные — вообще разговор особый, поэтому к ним и особое отношение. Вашего брата здесь на любой вкус. Не здесь, а вообще. Здесь мы вас всех перебили из-за вашей тупости. А по Гаату — слишком много. Хотя ты, конечно, бы подумал иначе. Да, необнуленные дожили. Да, они часто создают неприятности. Но давай о тебе. Ты как я понимаю… точнее, как доложили — обнуленный?