Пандем
Шрифт:
Виктор был тоже беспандемник. Дольше, чем Ларс; Виктор обходился без Пандема три года, собственно, это его пример — его наглый, брутальный… Они встретились как враги, потом оставили ненависть, но друзьями так и не стали. Кажется, Виктор приставал к Лил. Ларс точно знал, что Лил его отшила… Да мало ли кто приставал к Лил… Во всяком случае, эту регату они устроили ради себя самих, а не ради кого-то еще. Они были равны — двое мужчин без Пандема в голове, смертных, но любящих жизнь…
Мать считала Ларса идиотом. Желала ему подавиться вишневой косточкой и поскорее сдохнуть. На
Ларс ухмыльнулся. Как бы не так; Рози-ветер, шестипудовая бабища-байкер, на глазах у пятнадцати своих приятелей — и Ларса в том числе — влипла в стену на своем «Судзуки», не вписавшись в крутой поворот. Розины мозги пришлось отмывать тряпочкой; из пятнадцати свидетелей только двое после этого остались беспандемниками — Ларс и еще один парень. Рози умерла! Это было ужасно… и это было великолепно, потому что доказывало, что Пандем не врет.
…Спать не хотелось. После полуночи справа по курсу показался огромный экскурсионный пароход-«подкова»; прошел мимо, как призрак, как усыпанная огнями гора — беззвучно оставляя след на воде…
Часам к четырем утра на западе стали пропадать звезды. Снова усилился ветер — и переменился так резко, что Ларс едва успел сманеврировать. Близился рассвет, но небо становилось темнее.
Ларсу приходилось идти галсами, почти против ветра. Показался бортовой огонек — лодка Виктора; было уже шесть утра, но рассвета не предвиделось. Поднялась волна. Ларс закрепил парус и взялся за черпак.
Виктор подошел совсем близко. В полумраке Ларс различал его ветровку — и светящуюся надпись, которую с такого расстояния невозможно было прочитать.
Грозовой фронт напирал, посверкивая зарницами. Виктор убрал парус раньше, чем это сделал Ларс; теперь его лодка осталась далеко позади.
Ларс с неудовольствием подумал, что неизвестно, куда его забросит гроза. И неизвестно, сколько дней понадобится, чтобы вернуться на курс; и что Пандем знал, конечно, точный прогноз погоды, но по-честному не сказал. По-честному, но вот гадство…
И тут же подумал: а нет ли злой воли Пандема? Сорвать регату, выставить приятелей дураками, и пусть они неделю прутся к финишу — на веслах…
И тут — накатило.
Ларсу случалось бывать в переделках. Ему казалось, что он все делает правильно; что надо выждать, шторм утихомирится, что в сундуке запрятана бутылка хорошего виски, и, когда безобразие закончится, надо будет первым делом отвернуть крышечку и…
Когда лодка перевернулась, Ларс еще ни о чем таком не думал. Перевернулась — и перевернулась. Все равно регате конец; можно будет посидеть на днище, дождаться, пока…
Откуда-то несло холодным течением. Ледяным. Ларс знал, что это означает; беспандемный прогноз погоды не просто наврал — он предал.
Три года назад… рассказывали в яхт-клубе… ребята вот так же нарвались… они все были не одиночки, все выплыли, всех тут же подобрал спасательный катер…
Дышать становилось все труднее. Тело было не тело,
Ларс вспомнил, как врезалась Рози.
И понял, что там, под ним, — вода и вода, толща равнодушной воды, и пучеглазые рыбы, и склизкие скалы. Его тело… что с ним будет, когда он, то есть Ларс… когда его внутренняя сущность вытряхнется, покинет… как у дряхлых стариков… старики умирают во сне… А ему придется умирать наяву! Сейчас! Такому молодому! А Лил…
Левая рука перестала повиноваться, и пальцы разжались.
А может быть, он и не умрет вовсе… Он ведь не ударился в стену, его мозги еще при нем… Он будет просто плыть, плыть спокойно, пока не приплывет куда-нибудь…
Перевернутая лодка была уже в нескольких метрах от него. Ледяная вода забилась в горло; Ларс тонул однажды, но тогда все было будто в шутку, пацаны его вытащили…
Он не может дышать!
Он из последних сил забил руками по воде. Голова на секунду вынырнула над поверхностью; огромная волна захлестнула — и потянула вниз, к рыбам.
— А… Не…
Судорога. Ларс снова вынырнул; кажется, стало светлее? Перевернутая лодка — вот она, метров десять проплыть… Что такое десять метров для тренированного человека?
Новая волна — днище отдалилось.
И еще волна.
И еще. Судорога.
Да будь оно неладно! Какая фигня! Что ему, тонуть, когда он такой молодой! Когда Лил его любит?!
— Пан! Па-ан!
Хрип. Новая волна.
И вот тогда-то Ларса пробрал ужас, равного которому он не испытывал за всю свою жизнь. В тот момент, когда он понял… вспомнил… что обещал Пандему, получая гордый статус одиночки: «…и не обращусь за помощью, что бы ни случилось. Моя жизнь принадлежит мне, я за нее отвечаю…»
— Пан! Прости! Я… отказыва… я! Не могу… пожалуйста! Не дай… я тону… я дохну… не допусти… Па-ан! Ты не допустишь! Ты не допу…
Ему казалось, что он кричит, на самом деле он хрипел и булькал. Хрипел и булькал до тех пор, пока под руками его не обнаружилось скользкое днище перевернутой лодки.
Светлело.
Через несколько часов — Ларс к тому времени был просто мокрым мешком с нечистотами — его подобрало пассажирское судно, из-за шторма слегка изменившее свой обычный курс.
…Лодки с гордым названием «Пофиг» с тех пор никто не видел. В яхт-клубе повесили на стенку фотографию Виктора в жирной черной рамке; Ларсу казалось, что эти щенки начинающие радуются. Они на самом деле были в восторге — от прикосновения к великому, страшному, к Свободе, к Смерти…
А почему нет, спрашивал себя Ларс, часами сидя над литровой кружкой пива. Почему я не мог спастись благодаря случайности? Ведь я пообещал Пандему не тревожить его своими просьбами! А он пообещал не откликаться, даже если потревожу! Почему я не мог случайно — совершенно случайно — спастись?!
Он рассказывал об этом Лил, и она верила. И другие тоже верили. Только переглядывались за Ларсовой спиной.
Ларс разыскивал файлы про древних мореплавателей и копировал оттуда истории о чудесных спасениях. Над ним смеялись почти открыто — так он всех заболтал этими своими рассказами…