Паника
Шрифт:
Незнакомец упал после первого же удара, но Сергей был так зол и напуган, что бил, бил и бил, пока незнакомец не потерял сознание.
11.
Семь минут на полной скорости – Шахова гнала, как безумная. Приехала чуть раньше скорой, которая тоже неслась на всех парах, и, вбежав во двор, увидела на земле Олега: лицо в крови, перемотан, как мумия, длинной тюлевой занавеской.
Она подавила в себе желание отпихнуть стоящего у калитки человека, броситься перед Олегом на колени, отереть его лицо, целовать и всхлипывать над ним, избитым и в крови. Вместо этого Шахова медленно подошла, наклонилась,
– Что у вас тут случилось?
Встретивший пожал плечами, словно не знал, что и рассказать. Он был довольно высок, светло-рус, с правильными чертами лица, и только слишком полные, на вкус Шаховой, губы придавали ему лишней слащавости, делали лицо немного детским. Правую руку человек держал на отлете, и Шахова увидела, что костяшки на ней сбиты в кровь. Значит, бил Олега именно он.
– Он тут шлялся по участкам, соседку напугал, – сказал высокий. – Мы с другом его шугнули, он исчез сначала, потом на друга напал, чуть не удушил. Пришлось его утихомирить.
Мужчина был напористым, наглым, уверенным в себе. Шахова почувствовала новый приступ ненависти, но подавила и его. Она присела рядом с Олегом, проверила пульс, прислушалась к дыханию, похлопала по щекам, и он начал приходить в себя.
– Лежи, не шевелись, – сказала она, но Олег упрямо поднялся, мотая головой. – Ну, как знаешь…
За забором замерцали маяки скорой, санитары спешили к ним, у одного в руках был чемоданчик. Услышав приближение скорой, из дома вышел второй мужчина. Он двигался скованно, к боку прижимал заляпанное кровью полотенце. Шахова забрала у санитара чемоданчик, кивнула на Олега:
– Ведите его в машину, в клинике подробно осмотрим.
Санитары повели Олега прочь со двора, крепко придерживая за локти, но он даже и не думал сопротивляться: вымотался, устал.
– Шахова Мария Валерьевна, – представилась она хозяевам дачи. – А вы?
– Сергей Голыбин, – ответил первый, со сбитыми костяшками.
– Плохо за подопечными своими следите, Мария Валерьевна, – сказал, не назвавшись, второй. От этого второй мужчина понравился ей еще меньше первого. Он был коренастый, невысокий, черноволосый, с широким лицом и глубоко посаженными глазами. Глаза его остро и цепко глядели из-под нависших бровей.
– Мы приносим за это свои глубочайшие извинения, – сказала Шахова. – Он на вас напал?
– Напал, – кивнул мужчина.
– Позвольте, я вас осмотрю?
– Да не стоит. Всё нормально, – второй тоже говорил уверенно и немного нагло.
– Позвольте мне решить, нормально или нет, – жёстко сказала ему Шахова, поднимаясь по ступеням и заставляя пройти за собой в дом. – Вы ведь не врач?
– Ну, не врач, – с ироничной ухмылкой ответил второй.
– А как вас зовут?
– Виктор Алексеевич меня зовут. Щукарёв.
– Виктор Алексеевич, вы понимаете, я не могу вас бросить просто так. Вы верно отметили, что мы отвечаем за этих людей, и если вдруг у вас пойдут какие-то осложнения, я буду виновата. Так что давайте пройдём в освещённое помещение и как следует вас осмотрим.
Нехотя, с идиотской ухмылочкой человека, который всё знает лучше всех, он всё же подчинился, и Шахова почувствовала глухое удовлетворение. В комнате при включенном верхнем свете она увидела длинный синяк на короткой широкой шее, кровоточащие царапины, длинный порез на боку и, главное, свежий кровоподтёк на плече. Она посветила диагностическим фонариком Щукарёву в глаза, проверила рефлексы и с удовольствием поняла, что Олег хорошо его приложил.
Шахова внимательно осмотрела Виктору шею, прощупала гортань, с удовольствием ощущая под пальцами уязвимые места, и мечтая о том, как она сама могла бы сейчас сжать руки, потом перешла к исцарапанной голове и раненому боку.
– Раны поверхностные, не опасные, – сказала она.
– А я что говорил? – снова ухмыльнулся Щукарёв.
– И всё же, надо обработать, – холодно ответила Шахова. Она достала из чемоданчика пинцет и перекись, присела, высматривая застрявшие в коже кусочки стекла, и отметила, что тело у Виктора крепкое, но начавшее заплывать жирком, похожее на толстую восковую свечу, которая уже оплавилась. Тронула один порез смоченным перекисью тампоном, увидела блеск стекла, подцепила и вытащила его. Виктор зашипел от боли.
– Терпите, – с едва скрываемым удовольствием сказала Шахова. – Больно я вам ещё сделаю.
12.
Сергей всё же пошёл на соседний участок – когда проводил скорую и убедился, что со Щукарёвым всё хорошо. На улице девушек уже не было. Сергей поднялся на невысокое маленькое крыльцо и постучал.
– Входите, – крикнула из-за двери Ася. Его сердце сладко стукнуло.
Он вошёл и оказался в маленькой прихожей, слева от которой узким чулком тянулась кухня. Впереди была гостиная с круглым столом, над которым висела лампа с тканевым абажуром. Сергей удивился, какое тут всё старое, как в историческом музее: массивные комоды с чёрными коваными ручками, жёлтый фанерный шкаф со скруглёнными углами, деревянные стулья с круглыми сиденьями.
Ася и Лида стояли возле шкафа, Ася доставала из него постельное белье, и Сергей смутился интимностью момента.
– Всё, его увезли. Можно не волноваться, – сказал Сергей.
– Спасибо, – ответила Ася.
– А что это была за женщина? – встряла вторая, Лида. Лида не понравилась Сергею с самого начала.
– Какая женщина? – переспросил он, от раздражения не сразу поняв вопрос. – А, вы про врача? Она из наркодиспансера, откуда он сбежал.
– Скажите, это она?
Лида открыла на своём телефоне видео, и Сергей наклонился к экрану. Ася, отложив на диван стопку постельного белья, тоже наклонилась посмотреть, и её щека оказалась возле его щеки. Дыхание у Сергея перехватило так, как не перехватывало в пятнадцать. Стараясь отвлечься, чтобы окончательно не потерять контроль, он сосредоточился на изображении. Снимали в подъезде, через прутья лестничных перил. Открылась дверь квартиры, на площадку вышла высокая стройная женщина лет сорока в деловом костюме и с безупречной причёской. Видевший её двадцать минут назад Сергей даже не сомневался:
– Да, это она. А что?
– Нет, ничего, – ответила Лида и отошла в сторону. Ася осталась стоять рядом, глядя Сергею прямо в глаза. Он смутился: было уже поздно, девушки хотели лечь спать, а он стоял тут, как дурак, посреди комнаты, и не знал, что ещё сказать.
– Спасибо, – повторила Ася, а потом вдруг поднялась на цыпочки и легко, едва коснувшись губами, поцеловала Сергея в щёку.
Когда он ушёл, она спросила у Лиды:
– Где ты это снимала?
– Я следила за нашим педиатром, из кабинета которой пропала Лена. Снимала всех, кто к ней приходит.