Паника
Шрифт:
19.
Они съездили в магазин, купили продуктов и выпивки и вернулись обратно, надеясь, что Вероника уже уехала. Однако когда Щукарёв открыл ворота, первым, что он увидел, был брусничный бок её автомобиля. Багажник был открыт, и в нём стояло всего несколько горшков.
– Да твою мать! – выруглся Щукарёв. – Она что, решила остаться?!
– Конечно, – мрачно подтвердил Сергей, – она же не высказала нам всё, что хотела высказать.
– Твою мать!
Щукарёв взбежал по ступеням крыльца, открыл дверь и позвал:
– Вероника! Вероника,
Ему никто не ответил. Виктор обошёл весь дом – её нигде не было. Он вернулся к Сергею на крыльцо, совершенно растерянный.
– Похоже, нет её, – сказал он.
– А это что? – спросил Сергей. Он стоял, внимательно разглядывая рассыпанную по крыльцу землю, черепки горшка и поломанные растения.
– Горшок разбился, – сказал Щукарёв, чувствуя, как ему становится страшно. – Слушай, она ушла и оставила цветы в багажнике. Она бы так никогда не сделала: там жарко, цветы погибнут. А вдруг тут снова кто-то шлялся?
Сергей внимательно посмотрел на Щукарёва:
– Ты что, волнуешься за неё? Ты за неё вчера даже чокаться не хотел.
Щукарёв его слова проигнорировал, он набирал Вероникин номер. "Абонент временно недоступен", – сказала трубка.
– Пойдём к соседям, – серьёзно сказал Сергей. – Может быть, они что-то видели.
Но у соседей никого не оказалось. Дверь была заперта, Асин мотоцикл исчез. Они уже собирались возвращаться к себе, как вдруг что-то зашуршало в кустах. Виктор сунулся посмотреть и увидел удирающую чёрную кошку, а на одной из тонких веток сирени висел до боли знакомый золотистый шарфик, который всегда так сильно его бесил.
20.
Вероника шла по обочине шоссе, но где идёт, не понимала. Просто брела и брела, вперёд и вперёд, заученно переставляя ноги. В носу у неё при каждом вдохе влажно хлюпало. Время от времени по подбородку на блузку стекала тонкая струйка крови. Шёлк уже пропитался ею весь. Длинные чёрные волосы Вероники торчали спутанными петлями, в них застряли трава, листья и тонкие ветки.
Поднялся ветер. Тонкие деревца у обочины слегка наклонились, высокая трава, растущая вдоль канавы, припала к земле. Вероника пошатнулась, словно сил противостоять ветру у неё было не больше, чем у травы.
Послышался звук мотора. Чёрная приземистая машина летела по дороге на высокой скорости. Услышав машину, Вероника вздрогнула и начала оборачиваться, но ноги подвели её, она пошатнулась и упала прямо на поравнявшийся с ней капот. С мягким глухим ударом её подбросило вверх и в сторону, и Вероника приземлилась возле канавы. Не сбавляя хода, машина пролетела вперёд и тут же исчезла за невысоким взгорком.
Вероника осталась лежать неподвижно.
Лида нашла её минут десять или пятнадцать спустя. Она выбежала из Чёрных Ключей, добралась до шоссе, и здесь уже была вынуждена пойти шагом – кончились силы и сбилось дыхание. К тому моменту, когда Лида увидела Веронику, она почти уже решила вернуться домой. Ася пугала её до чёртиков, на её фоне даже слетевший с катушек Костя выглядел почти безобидным.
Бредя по обочине под знойным июньским солнцем, Лида отчаянно себя ругала: ей не стоило злить мужа, ей стоило
И вдруг Лида увидела лежащую в траве Веронику.
Лида бросилась вперёд, осторожно перевернула её на спину и отшатнулась в испуге. Лицо Вероники было бледным, рубашка пропиталась кровью. Правая нога внизу была неестественно изогнута, и сквозь порванную штанину узких чёрных брюк Лида увидела на голени страшную серо-сизую шишку.
На шее у Вероники был длинный тёмный след: значит, Лиде не показалось, и Ася действительно душила её золотистым шарфом.
В первое мгновение Лида подумала, что Вероника умерла, но потом поняла, что она дышит: под носом её надувался и опадал маленький кровяной пузырёк.
– Сейчас. Сейчас, – судорожно соображая, что же ей делать, сказала Лида. – Держитесь. Я вам помогу. Вы слышите?
Лида бросилась к дороге, отчаянно желая, чтобы мимо прошла какая-нибудь машина. Выбравшись из канавы наверх, Лида действительно увидела на горизонте яркую вспышку: солнце отразилось от лобового стекла. Но по мере того как машина приближалась, Лида беспокоилась всё больше и больше. Наконец стало совершенно очевидно, что это – скорая. Совпадение было слишком невозможным. Лиде вспомнился прошедший вечер: проблесковые маячки за забором и женщина, связанная одновременно с опасным наркоманом и с Верой, из кабинета которой пропала Лена.
Попятившись, Лида скатилась обратно в канаву и спряталась в растущих за ней густых зарослях ивняка. Она надеялась, что скорая проедет мимо, но, поровнявшись с Вероникой, машина замедлила ход и, съехав на обочину, остановилась. Из неё вышли вчерашний наркоман и женщина-врач. Они спустились к Веронике и встали рядом, глядя на неё, как на кучу мусора.
– Ну вот, – громко сказал наркоман, – я же говорил.
– Я в тебе не сомневалась, – ответила врач. Она склонилась над Вероникой, посветила ей в глаза диагностическим фонариком, осмотрела сверху донизу, от окровавленного лица до сломанной ноги и сказала вышедшим из машины санитарам:
– Вадим, забираем её.
Сидя в густом сплетении ивовых ветвей, Лида со страхом наблюдала за тем, как, уложив на носилки, Веронику уносят в скорую.
– Не моё дело, – сказала себе под нос Лида, когда скорая уехала. – Это не моё дело. Я не должна ввязываться, я должна вернуться домой и найти дочь.
Она сделала несколько шагов по обочине и вдруг остановилась, подумав: а вдруг кто-то видел, как такая вот скорая забирает Лену, но никому ничего не сказал? Вдруг человек решил, что это не его дело? К тому же, мужчины с соседнего участка вчера рисковали, чтобы им помочь, так что она просто обязана пойти и рассказать им всё, что знает про их… Лида поняла, что не знает, кем приходится тем мужчинам Вероника. Но это было неважно: люди пытались ей помочь, и она не имела права оставаться неблагодарной.