Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта
Шрифт:
MGM выделило определенный рекламный бюджет, и рекламу пластинки «Вельветов» впервые можно было услышать по радио и обнаружить в газете. Крупные американские СМИ по-прежнему игнорировали The Velvet Underground, однако независимая пресса уделяла их музыке все больше внимания. Бостонский журнал Fusion напечатал развернутую историю группы и заключил, что новые песни «поразительны по глубине и нормальности своих эмоций, во внимании к исполнению и идеально реализованном самоощущении»[172]. Пол Уильямс из Planet радовался тому, что его друзья, наконец, прониклись музыкой The Velvet Underground и выбирал для их музыки эпитет «человеческая»: «Не только слова, которые напрямую говорят с нашим человеческим состоянием, но музыка, особенно ее исполнение: в этом есть что-то настолько настоящее, непосредственное и личное… Волшебство на уровне The Beatles, совершенная и проницательная осознанность на еще более высоком уровне: «Вельветы», наконец, записали альбом, который мы все можем слушать, они нашли способ стать еще честнее»[173]. The Velvet Underground
В своем заявлении Бэнгс весьма точно уловил цели Лу Рида, по-прежнему стремившегося делать музыку не для себя, а для слушателя. «Я пришел к тому, что «милые» песни мне нравятся больше драйва и перегруза, потому что можно быть более тонким, действительно говорить о чем-то, в каком-то роде успокаивать – то, в чем многие сейчас нуждаются, – комментировал свои новые песни автор. – Я думаю, что если прийти домой после тяжелого рабочего дня и поставить третий альбом, он может помочь. Успокаивающее средство, которое многие могут даже назвать фоновой музыкой, но я думаю, что оно может работать и на таком, и на интеллектуальном или художественном уровне одновременно»[175].
Стоит отметить, что с третьим альбомом The Velvet Underground впервые удостоились заметных рецензий и в британской прессе. Англичане, в отличие от американцев, замечали, что новая музыка группы сохраняет темную сторону. Рецензент из Oz обращал внимание на двойственную сущность альбома: «Песни альбома разделяются между раем и адом, и легко простить рядового слушателя, который не заметит разницы между ними… Впечатление от альбома растет постепенно… как злокачественная опухоль»[176]. Ричард Уильямс из солидной Melody Maker озаглавил свою рецензию «Жаль, что никто не слушает». Он отмечал неважные продажи всех трех альбомов VU в Британии, заключая при этом, что их дискография является «одной из самых впечатляющих в рок-музыке». По мнению критика, новые песни звучали более «тихо и сдержанно, но старая жестокость сохраняется, проявляя себя как в общем настроении, так и во многих текстах – если кто-нибудь возьмет на себя труд вслушаться в них»[177]. Увы, весной 1969 года желающих вслушиваться или хотя бы успокаиваться после тяжелого рабочего дня было немного. Круг продвинутых критиков оказался узок и страшно далек от народа: самый доступный и мелодичный альбом The Velvet Underground вообще не попал ни в американские, ни в британские чарты.
Концертный 1969-й
Ситуация с альбомами угнетала моральный дух музыкантов. «Мы проиграли на всех возможных уровнях, – комментировал ситуацию Стерлинг Моррисон. – В 1965-м, и 1966-м, даже в 1968-м ощущалось, что что-то вот-вот случится. К тому моменту это случилось… и торговцы разбогатели. А мы были обмануты, надуты и облапошены»[178]. Морин Такер также была убеждена, что лейбл слишком плохо продвигает группу: «Если бы мы выпускали альбомы, и MGM продвигала бы их, проигрывала по радио, и они никому бы не нравились, это одно, но где бы мы ни играли, нас всегда всегда принимали хорошо – народ балдел в проходах и все такое… и это то, от чего у меня опускались руки – быть на милости у людей без здравого смысла» [179]. Такер вспоминала, что на следующий день после одного из концертов в Сент-Луисе, где группа собрала битком набитый зал, музыканты отправились по окрестным магазинам пластинок, но нигде не смогли найти свой третий альбом. Владелец одной из лавок пожаловался, что, несмотря на все звонки, так и не смог выписать партию пластинок для продажи.
В подобной непростой ситуации The Velvet Underground оставалось находить утешение (и средства к существованию) только на многочисленных концертах. На протяжении всего 1969 года группа интенсивно гастролировала. В насыщенных концертных графиках VU того времени фигурируют любимые ими Бостон и Кливленд, а также Детройт, Чикаго, Питтсбург, Филадельфия, Даллас и даже Торонто. К концу года группа сместила фокус своей активности на прежде ненавистное им Западное побережье. Стив Сезник и Лу Рид верили, что новая музыка «Вельветов» сможет найти отклик у калифорнийских хиппи.
С того момента, как The Velvet Underground совершили катастрофичный тур по Калифорнии, изменилось не только их звучание, но и их поведение: теперь Лу Рид полностью завладевал вниманием зрителей, рассказывая им продолжительные, невероятные, жутковатые, но безусловно правдивые истории из жизни простых людей, которые ему довелось слышать, а затем группа играла свои известные и неизвестные номера, некоторые из них могли продолжаться очень долго. Одна из концертных рецензий 1969-го дает представление о том, насколько иное впечатление теперь производили «Вельветы»: «The Velvet Underground были скорее velvet, чем underground – гладкие, мягкие, чувственные… «Вельветы» и зрители вибрировали в идеальной гармонии, умиротворенные музыкой…»[180]. The Velvet Underground плавно превратились в неброскую рок-н-ролльную группу; слегка старомодную, но достаточно сплоченную, для того чтобы, сомкнув ряды, не пускать в свою музыку новомодные психоделические или блюз-роковые влияния. С такой хранительницей очага, как Морин, группа проецировала со сцены еще более домашнее ощущение.
Лу Рид (предваряя исполнение песни "I Can’t Stand It" в клубе "The Matrix", 1969 год): «Это песня о печалях современного мира, столь хорошо нам знакомых. По крайней мере, я все время о них читаю. Однажды, когда я учился в колледже, я проснулся в 6:30 утра (я встаю рано), включил радио, а там говорят – водитель грузовика сегодня переехал голову своего маленького сына, и она лопнула как дыня. А потом они сказали: на улице 22 градуса [74] . И я смекнул: по всем прикидкам, нет смысла выходить на улицу. И не выходил восемь месяцев».
В ноябре, когда «Вельветы» несколько недель подряд играли в клубах Сан-Франциско, они достигли одного из пиков концертной формы. Записи отличного качества, сделанные непосредственно с микшерской панели клуба "The Matrix", позволяют услышать The Velvet Underground, выступающих перед благодарной аудиторией и находящихся в ударе. Ритм-секция Морин и Дага Юла задает упругий, прыгучий ритм. Ровный бит барабанов по-прежнему держит музыку вместе, делает ее узнаваемо «вельветовой», однако теперь Мо иногда начинает использовать тарелки, и в эти моменты звучание становится еще более драйвовым. Агрессия, звуковой шквал и гитарный перегруз ушли в прошлое: теперь Рид и Моррисон окружают саунд группы «облаком» – каскадами своих прозрачно звучащих гитар. Чистота звучания дает больше возможности расслушать игру Стерлинга и оценить его неброский, но очень важный вклад в звучание группы: характерный «землистый», ритм-энд-блюзовый тон и средние частоты его старомодного полуакустического «Гибсона» ES-335 – еще одна тайная причина, по которой музыка The Velvet Underground всегда кажется необъяснимо узнаваемой. В то время как Рид неустанно молотит хаотичный ритм, используя гитару как перкуссионный инструмент и демонстрируя взрывной темперамент, спокойный Стерлинг, ни на секунду не сбиваясь с ритма, со строгой методичностью играет любимые арпеджио, двигая их по грифу назад и вперед. Даг Юл вспоминал: «Самым замечательным в «Вельветах» были дыры в музыке. Дыры были музыкой. Пространство было обширным и классным. Морин была такой прямолинейной – это оставляло много места для баса. А Стерлинг был гитаристом, который играл партии. Он создавал что-то почти похожее на партию трубы для гитары, а затем держал ее долгое время» [181]. Временами Даг Юл пересаживался за орган, чтобы сыграть унаследованные от Кейла монотонно гудящие фоны, но по большей части «Вельветы» оставались гитарной группой. Среди целого ряда новых номеров была композиция "Rock’n’Roll", повествовавшая об исцеляющей силе музыки, и танцевально-дружелюбная "We’re Gonna Have a Real Good Time Together". В 1969 году концерт The Velvet Underground был торжеством ритма, гитарного тона и рок-н-ролла. Находясь на сцене, VU ощущали себя полностью в своей тарелке, они могли забыть о тяготах с лейблом и проблемами с альбомом. «Нам было хорошо. Нам нужно было просто играть музыку. И это было заметно»[182], – говорил Даг Юл.
Лу Рид: «Если бы Бог появился завтра и спросил: хочешь быть президентом? Нет. Хочешь быть политиком? – Нет. Хочешь быть адвокатом? – Нет. А чего ты хочешь? – Хочу быть ритм-гитаристом» [183].
Конечно же, энергетическим центром, «локомотивом» группы, двигающим ее вперед, был Лу Рид и его немелодичный, «каркающий», но прямо-таки пульсирующий энергией вокал – такой же жилистый, как и он сам. Манера пения Лу в большей степени напоминала разговор, и оттого казалось, что общение с публикой и причудливые истории, которые он рассказывал между номерами, продолжались и после того, как группа начинала играть. Завсегдатаем выступлений The Velvet Underground в клубе "The Matrix" был Роберт Куин – еще один будущий панк-музыкант. Куин делал любительские записи концертов и поражался, насколько сильно менялся репертуар группы от концерта к концерту: «Самым вдохновляющим для меня было то, что Лу сочинял много песен, таких как "Sweet Jane", "Sweet Bonnie Brown" и "New Age", многие из которых потом вышли на [альбоме] «Loaded». И они менялись от вечера к вечеру. Он импровизировал слова "Sweet Jane", и каждый вечер они были новые. Иногда смешные, а иногда – очень-очень страшные»[184]. Большинство слушателей не догадывались, что к этому моменту The Velvet Underground уже записали в студии достаточное количество песен для выпуска новой, четвертой пластинки. Увы, этой пластинке так и не суждено было увидеть свет.
Потерянный четвертый альбом
В марте 1969-го, давая интервью бостонской радиостанции в поддержку третьего альбома, весьма бодрый Лу сообщал, что у группы нет никаких особенных планов: «Просто давать концерты. Нам очень нравится выступать. Мне кажется, это фантастика – что мы можем играть эти вещи людям, и людям это нравится. Меня заводит то, что их это заводит. Нам не нужно ничего доказывать и ни с кем сражаться. Просто здорово, что люди приходят, и что мы можем для них играть. Это классно»[185].