Пансионат
Шрифт:
– Не обижайся, – тихо сказала она и взяла его за руку. – Так надо.
Словеса-то!.. Как в мелодраме какой-нибудь, – хмыкнул про себя Игорь. – Пугливая страсть двух семейных прелюбодеев близится к концу. Она уже все решила, а он еще ничего не знает. Он мацает ее в прихожей, она ускользает со словами "я сварю тебе кофе". Он не догоняет, он лезет опять. Она ускользает еще раз: "не надо…". Его неверящие глаза, его немой вопрос, и ее печальный ответ: "так надо…" Ага. Так надо, а вот так не надо… Черт, а ведь сидя не выспишься, весь завтрашний день насмарку. Лечь на заднем сидении? Тогда костюмчик придется где-то гладить. Снять его? Но в одних трусах, пожалуй, замерзнешь – ночь прохладная. Завести движок и включить печку? Нанюхаешься выхлопа, башка весь день болеть будет.. Ччёрт!.. И так не катит, и этак не катит. Не было печали.
Они остановились напротив железной двери в углублении стены; дверь как дверь, несколько выше и шире обыкновенной – но и только. А где воротца с голубками, где стеклянная будка с Петром Ивановичем?.. Такой роскошный забор и такой невзрачный вход!
– Сюда, что ли? – с недоверием спросил Игорь.
– Да, – коротко сказала она, выуживая что-то из карманчика на левом рукаве своего платья. – На вот. Зайдешь внутрь, там будет еще одна дверь. Опустишь это в щелочку на стене справа, немного подождешь, после этого дверь откроется. Выходи и жди меня. Понял?
Она протянула ему что-то вроде жетона – круглую медяшку, напоминавшую пять копеек советских времен; на тусклом металле были выбиты какие-то буквы и цифры.
– Что это? – спросил он.
– Неважно! – громко ответила девушка, почти прокричала; казалось, она была чем-то сильно взволнована. – Давай все вопросы потом, ладно? У нас мало времени. Тебя еще, может, и не пропустят. Ну?! Иди же!
– А ты? – оторопело спросил Игорь, вертя жетон в пальцах.
– А я следом.
– Ну смотри, – пробормотал он и дернул за ручку двери.
Не нравилось ему все это.
Помещение, в которое он попал, чем-то напоминало тамбур электрички: невысокая прямоугольная комнатка четыре на два метра, дверь спереди, дверь сзади. Справа на стене висел блестящий ящик наподобие банкомата, а в верхней его части находилось что-то вроде прорези для монет. Посмотрев вокруг и не найдя ничего более напоминавшего "щелочку", Игорь затолкал жетон в эту прорезь. Внутри что-то звякнуло, затем щелкнуло, и по глазам Игоря вдруг ударил луч зеленого цвета откуда-то из середины ящика. Ослепленный этим лучом, несколько секунд он ничего не видел и даже, казалось, потерял способность мыслить. А придя в себя, увидал любопытную надпись, загоревшуюся электронными буквами в продолговатом окошке внизу аппарата: "Возьмите Ваш Остаток". И красную стрелочку, указывавшую еще ниже, в железный лоток, подобный тому, что имеют все обычные банкоматы.
Слегка потной рукой Игорь выгреб из лотка стопку банкнот, затем по одной выудил несколько тяжелых монет. Странные, однако, денежки. Не рубли, не баксы, не еврики. Таких денежек он не видал никогда. Что же это может быть? Какие-нибудь э… шведские кроны?.. Что ж, он не против и шведских крон. Нахаляву-то. Уж он найдет где поменять. Только вот интересно, за что это ему их отвалили?..
От размышлений Игоря отвлек громкий металлический лязг: очевидно, сработал автоматический засов, и внутренняя дверь, вероятно, открылась. Толкнув ее ногой, Игорь убедился, что это действительно так: в лицо ему ударил сильный и жаркий ветер. Запихивая в карман трепетавшие банкноты, он осторожно спустился по каменным ступенькам, что вели снаружи к двери, и оказался в углу огромной заасфальтированной площади.
– Ох, ёб… – только и смог проговорить он, медленно оглядывая территорию Пансионата.
Пансионат (3)
На место для отдыха это походило мало. Сколь видел глаз, всю площадь занимали ряды невзрачных кубических конструкций в человеческий рост, каждая из которых напоминала вход в бомбоубежище. На черных дверях, что выходили все на одну сторону, белели некие идентификаторы, состоявшие из букв и цифр, причем какую-либо упорядоченность заметить было сложно: так, на двери ближайшего к Игорю "кубика" было написано "NBD-371", правее находился кубик "KF-8773", а слева "PPS-19A"; во втором ряду порядка наблюдалось не больше, – не было его, видимо, и дальше. В сооружениях этих, бесчисленных и мрачных, басисто завывал ветер, гоняя по проходам обрывки газет и прочий мусор; в низких облаках сверкали молнии, озаряя странный городок электрическим светом. С неба летели редкие, увесистые капли – казалось, вот-вот начнется гроза.
Откуда так нагнало-то? – растерянно подумал Игорь, глядя в неспокойную высь, и растерянность его быстро превратилась в страх: – Ой, пацан… зря ты сюда пришел. Кремлевские заборы, непонятные бабки, таинственные заблудившиеся тёлки – все это странно, но в пределах объяснимого. Даже скопище номерных сортиров можно, наверное, объяснить каким-то образом. Но есть вещи необъяснимые. Жара. Откуда свалилась эта жара?.. По ту сторону забора не больше пятнадцати градусов, по эту – как минимум тридцать. Ребят, я так не играю. Пора назад.
– Назад захотел? – неслышно подойдя к нему со спины, она тронула его за рукав.
– Да, есть немного, – честно признался Игорь, вздрогнув от неожиданности. – Странный тут у вас санаторий какой-то.
– Пансионат, – поправила она.
– Ну, пусть пансионат. Все равно что-то не очень похоже. Зачем здесь какие-то будки? – ветер заглушал слова, приходилось почти кричать.
– Это долго, – отмахнулась она; в руках у нее Игорь вдруг заметил кошелек – видимо, ей тоже дали денег. – Ну так что?.. Если честно, на твоем месте я бы побыстрее ушла отсюда.
Он внимательно посмотрел на нее. Высокий лоб. Красивый, капельку восточный разрез глаз. И сами глаза – непривычно светлые для такого разреза. И длинная шея, и порхающие пряди темных волос. И все это… как бы это сказать? – все это как бы вдруг ускользает от него, наобещав перед этим с три короба. Вообще-то, в иных ситуациях такой расклад можно было бы назвать и кидаловом, но… но это, безусловно, не тот расклад, нет. Кидалово – это когда тебе что-то должны, а она ему ничего не должна; ну, подвез – подумаешь. И все-таки странно – что за перемена в настроении? Еще минут пять назад он ей был очень даже люб, ни о каких "побыстрее уйти" не шло и речи, напротив – речь шла о том, чтобы побыстрее "прийти", причем с ее подачи; что до него, он и в машине, между прочим, не возражал. Нда. Вот уж действительно, бабы – это загадка. Тьфу ты!
Теперь, естественно, он хотел ее пуще прежнего: никогда так не желанна тёлка, как в момент своего ускользания. Кстати, может, это она его специально заводит?.. Хитровато прищурившись, Игорь сказал:
– На моем месте ты бы ушла, понятно. Ну а что будет, если я на моем месте все-таки пойду с тобой?
Она быстро пожала плечами:
– То, что ты хочешь. Главное потом не задерживайся и не теряй что тебе дали.
"А что мне дали?" – хотел удивиться Игорь, но вспомнил про деньги. Хорошо, он не потеряет. И даже не спросит почему это так важно. Остаются, однако, кое-какие другие вопросы, поинтересней.